История обнаружения дуэльных пистолетов Дантеса в Амбуазе любопытна. Прямой потомок Пушкина - Георгий Михайлович Воронцов-Вельяминов, праправнук поэта - проживал долгое время в маленькой квартирке в Париже, превратив одну из комнат в семейный пушкинский музей. За ужином с профессором Владимиром Михайловичем Фридкиным, приехавшим из Советского Союза, пушкинский отпрыск рассказал о своей находке во французской глубинке - знаменитых пистолетах, участвовавших в дуэли Пушкина и Дантеса, одним из которых был убит великий поэт.

Георгий Михайлович неожиданно нашел их в небольшом частном музее почты в городке Лимре, в пяти километрах от Амбуаза. Он считал, что это были те самые роковые пистолеты, которые молодой повеса Эрнест де Барант, сын французского посла в Петербурге, как-то одолжил д’Аршиаку, секунданту Дантеса. Немногие помнят, но сам Эрнест де Барант 18 февраля 1840 года вызвал на дуэль Лермонтова М.Ю. и дрался с ним на шпагах.

Роковые пистолеты были обнаружены путешествующей по долине Луары Зоей Сергеевной Гибер, отец которой принадлежал к числу организаторов памятного пушкинского собрания в Париже в 1937 году. Нашлись они в провинциальном Музее почты в маленьком городке Лимре. Музей этот размещался в одноэтажном старом доме и давно не приносил дохода, поскольку посетители появлялись там далеко не каждый день.

Первым посетителем Музея почты в Лимре за много недель был спешно добравшийся до него в один из весенних дней Георгий Михайлович Воронцов-Вельяминов, который крайне удивил Пьера Поля - владельца музея, когда представился полным титулом, добавив, что он потомок Пушкина, и объяснил цель своего визита. И вот, наконец - цель поездки. Пьер Поль неторопливо вынимает из стеклянной витрины деревянный ящик размером 50 на 40 сантиметров и осторожно открывает его. Кроме двух дуэльных пистолетов, в специальных отделениях ящика компактно лежат пороховница, шомпол, молоток, форма для отлива, свинцовые пули, отвертки. На крышке ящика - фирменная наклейка: "Карл Ульбрих. Дрезден. Оружейный двор".

Впоследствии коллекционер Пьер Поль завещал все свое собрание городу Амбуазу. В муниципальном Музее почты, открытом в сентябре 1971 года в Амбуазе, в особняке, принадлежавшем некогда маршалу Анри Жуайезу (1567-1608 гг.), на улице его имени, в доме № 6, пистолеты заняли видное место.

В июле 1989 года в Париже, на приеме в честь официального визита Михаила Сергеевича Горбачева во Францию, президент Франсуа Миттеран торжественно вручил советскому гостю знаменитые пистолеты, намереваясь превратить этот памятник смертельной вражды в знак сердечного согласия. Дуэльный гарнитур де Баранта должен был стать эффектным дипломатическим даром Кремлю. Однако покушение государства на муниципальную собственность Амбуаза вызвало во Франции такую бурю негодования, что Франсуа Миттерану пришлось ограничиться предоставлением пистолетов на временную выставку с условием возвращения их через шесть месяцев. Советская сторона озвучила предложение о выкупе пистолетов, но французы его категорически отвергли.

Министерство культуры СССР распорядилось выставить их во Всесоюзном музее Пушкина А.С. в Ленинграде, в последней квартире поэта, на Мойке, 12. Пистолеты были выставлены наряду с несколькими предметами живописи и извлечениями из военно-судного дела Дантеса в Зеленом зале, на втором этаже дома на Мойке, а через шесть месяцев дуэльный гарнитур благополучно вернулся в Амбуаз.

Несколько лет спустя Музей почты этого города прекратил свое существование, и коллекция Пьера Поля пополнила собою собрание Музея почты в Париже. Однако дуэльные пистолеты де Баранта как бесценную реликвию муниципалитет оставил за собой - ныне они хранятся в сейфе амбуазской мэрии.

В 1999 году со стороны Российской Федерации вновь поступило предложение о выкупе пистолетов, но французы его опять отвергли, считая дуэльный гарнитур национальным достоянием. Любопытно, что на экспозицию в Ленинград из Москвы пистолеты были привезены в обычном поезде, вез их заместитель директора по научной работе Виктор Михайлович Файбисович, положив ящик на ночь под свою подушку. Вероятно, именно тогда у него и зародилось сомнение о принадлежности пистолетов к трагической дуэли…

В 2007 году знаменитые пистолеты вновь пересекли российскую границу: их доставили в Москву для экспонирования на выставке "Русский поединок", открывшейся накануне 170-й годовщины со дня гибели поэта. На этот раз их вояж в Россию не вызвал во Франции заметного резонанса, но зато в российских центральных СМИ была опубликована информация примерно одинакового содержания: "В Россию из Франции едет дуэльный набор Дантеса. 170 лет назад один из двух пистолетов, входивших в набор, послужил орудием национальной трагедии. Из него 27 января 1937 года на Черной речке был смертельно ранен Александр Пушкин…"

Официальная судьба дуэльного гарнитура, как ее подавали русские и французские газеты, выглядит следующим образом. Первым владельцем пистолетов был французский посол в Петербурге барон Амабль-Гильом-Проспер-Брюжьер де Барант (1785-1866 гг.). Его младший сын, барон Эрнест де Барант (1818-1859 гг.), одолжил эту пару пистолетов своему другу - виконту д’Аршиаку, секунданту Дантеса. Эрнесту де Баранту в это время не исполнилось еще и 19 лет, он жил в доме отца, позже стал дипломатом, хотя и считался легкомысленным прожигателем жизни. Лермонтов называл его "салонным Хлестаковым", а в феврале 1840 года между ними произошла дуэль, в результате чего Эрнест де Барант вынужден был покинуть Петербург 28 марта 1840 года.

Век Эрнеста де Баранта оказался короток: он не дожил до сорока двух лет и умер в 1859 году; судя по записке полковника де Шательперона, пистолеты барона Эрнеста унаследовал его старший брат - Проспер (1816-1889 гг.), после смерти которого они перешли к де Шательперонам. Устроителям выставки "Пушкин и его эпоха" пистолеты предоставил сын полковника Поля де Шательперона (1855-1925 гг.) - Луи де Шательперон (1882-1963 гг.).

Возвращенные владельцу по окончании парижской выставки, пистолеты де Баранта вновь погрузились в забвение почти на треть столетия. Интерес к ним оживил в 1969 году содержательный очерк "Роковое оружие", опубликованный в журнале "Огонек" правнуком Пушкина Г. М. Воронцовым-Вельяминовым (1912-1982 гг.).

По его словам, парижанка русского происхождения Зоя Сергеевна Гибер, отец которой принадлежал к числу организаторов памятного пушкинского собрания в Париже, случайно узнала в 1955 или 1956 году, что пистолеты, экспонировавшиеся на выставке Сержа Лифаря, выставлены на аукцион в отеле Друо.

"Желая, чтобы пистолеты перешли в русские руки, - свидетельствовал Воронцов-Вельяминов Г.М., - она оповестила несколько лиц об аукционе, но все, к сожалению, отнеслись к ней скептически: "А не ошибаетесь ли вы?", "А подлинные ли это пистолеты?", "Они пойдут за баснословно высокую цену". Желая узнать судьбу реликвии, она все же отправилась в Друо, но опоздала: пистолеты были уже проданы в начале распродажи за 70.000 старых франков.

Несколько лет спустя Зоя Сергеевна обнаружила эти пистолеты в частном Музее почты на берегу Луары, в Лимре, близ Амбуаза, и в 1968 году указала на их местонахождение Воронцову-Вельяминову. В ноябре того же года Георгий Михайлович посетил этот музей; владелец музея, размещенного в здании старинной почтовой станции, страстный коллекционер Пьер Поль продемонстрировал ему пистолеты де Баранта и позволил сфотографировать их, но продать их потомку Пушкина отказался, как ранее отказался продать их потомку Дантеса.

Воронцов-Вельяминов скопировал текст записки полковника Шательперона и впервые указал в своей публикации имя мастера, изготовившего пистолеты де Баранта, - саксонского оружейника Карла Ульбриха из Дрездена. Пьер Поль, как мы уже знаем завещал все свое собрание городу Амбуазу.

Пока история развивается складно, обратимся к судьбе второй пары пистолетов - тех, что привез на Черную речку Александр Сергеевич Пушкин…  Из военно-судного дела, на базе которого издано несколько антикварных книг, явствует, что на место поединка Пушкина с Жоржем Дантесом секунданты явились со своими дуэльными гарнитурами, каждый из которых состоял из пары пистолетов и принадлежностей к ним.

"Пистолеты, из коих я стрелял, - показал на следствии Дантес, - были вручены мне моим секундантом на месте дуэли; Пушкин же имел свои". Излагая показания Данзаса, секунданта Пушкина, следственная комиссия констатировала: "…барьер означен был шинелями секундантов. Потом господа д’Аршиак и Данзас зарядили каждый свою пару пистолетов и вручили по одному противникам". Иными словами, Пушкин был вооружен пистолетом из гарнитура, привезенного Данзасом, а Дантес - из гарнитура, привезенного д’Аршиаком. Непреложным условием дуэли служило равенство в возможностях, предоставляемых противникам. Поэтому дуэльные гарнитуры всегда состояли из пары одинаковых пистолетов с принадлежностями.

Оптимальным считалось обращение к новому, ни разу не употреблявшемуся комплекту; с дуэльным оружием соперники должны были познакомиться лишь на месте поединка. Однако дуэльный кодекс допускал использование соперниками и собственных пистолетов, если различие в длине их стволов не более трех сантиметров, а калибры тождественны.

Применение противниками собственного оружия имело то очевидное преимущество, что позволяло избежать огласки, почти неминуемой при поисках незнакомых противникам пистолетов. Впрочем, собственным оружием в буквальном смысле слова было лишь оружие Александра Сергеевича. Известно, что 24 января 1837 года поэт отнес ростовщику Шишкину А.П. столовое серебро, под залог которого получил 2200 рублей; по-видимому, деньги были нужны ему для оплаты пистолетов, которые он выбрал в "Магазине военных вещей" Алексея Куракина на Невском проспекте, дом 13.

Три дня спустя, 27 января, около двух часов дня, его секундант Данзас, условясь встретиться с Пушкиным в кондитерской Вольфа, отправился за пистолетами. Уложив их в сани, Данзас подъехал к расположенной в двух шагах от магазина Куракина кондитерской; отсюда путь Пушкина и Данзаса пролег к Черной речке.

Константин Данзас вспоминал: "Пушкин первый подошел к барьеру и, остановясь, начал наводить пистолет. Но в это время Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил, и Пушкин, падая, произнес по-французски: - Je crois que j’ai la cuisse fracasseе ("По-моему, у меня раздроблено бедро")...

Секунданты бросились к нему, и, когда Дантес намеревался сделать то же, Пушкин удержал его словами: - Attendez! Je me sens assez de force pour tirer mon coup ("Постойте! У меня еще достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел")!

Дантес остановился у барьера и ждал, прикрыв грудь правой рукой. При падении Пушкина пистолет его попал в снег, и потому Данзас подал ему другой.

Приподнявшись несколько и опершись на левую руку, Пушкин выстрелил. Дантес упал. На вопрос Пушкина у Дантеса, куда он ранен, Дантес отвечал:
- Je crois que j’ai la balle dans la poitrine ("Думаю, что я ранен в грудь")…
- Браво! - вскрикнул Пушкин и бросил пистолет в сторону".

Дантес ошибся: он стоял боком, и пуля, только контузив ему грудь, попала в руку. Пушкин был ранен в правую сторону живота: пуля, раздробив кость верхней части бедра у соединения с тазом, срикошетила, глубоко войдя в живот и остановившись в брюшной полости… Так что, друзья мои, великий поэт погиб от случайного стечения обстоятельств, ибо в подавляющем большинстве случаев ранение в бедро не становится смертельным

Итак, следует признать неоспоримым фактом, что в ходе поединка в его руке побывали оба пистолета, приобретенных в этот день в магазине Куракина; в руке Дантеса - один из двух пистолетов, доставленных на Черную речку д’Аршиаком.

Итак, продолжаем разбираться с обстоятельствами обмена выстрелами, прогремевшими на Черной Речке, и с оружием, из которого они были произведены. Остановились мы на том, что в ходе дуэли в руках Пушкина побывали оба пистолета, приобретенных в этот день в магазине Куракина; в руках Дантеса – лишь один из двух пистолетов, доставленных на Черную речку д’Аршиаком…

Мало кто знает, но великий русский поэт мог остаться в истории запятнанным грехом самоубийцы. Попытавшись в ночь с 27 на 28 января в последний раз спустить курок своего пистолета, Пушкин был как никогда близок к этому.

"Вечером ему сделалось хуже. В продолжение ночи страдания Пушкина до того усилились, что он решился застрелиться, - сообщает Амосов А.Н. в 1863 году со слов секунданта поэта. - Позвав человека, он велел подать ему один из ящиков письменного стола; человек исполнил его волю. Но, вспомнив, что в этом ящике были пистолеты, предупредил Данзаса. Данзас подошел к Пушкину и взял у него пистолеты, которые тот уже спрятал под одеяло; отдавая их Данзасу, Пушкин признался, что хотел застрелиться, потому что страдания его были невыносимы".

Очевидно, что Аммосов вслед за Данзасом не случайно говорит здесь о двух пистолетах, хотя для того, чтобы застрелиться, достаточно и одного. Все дело в том, что  Пушкин не мог рассчитывать, что оружие ему зарядят, не разгадав его намерения, следовательно, ему нужны были пороховница, пыж, пуля, шомпол, молоток и капсюль - одеялом он накрыл, по-видимому, ящик с дуэльным гарнитуром…

После смерти поэта оружие роковой дуэли на целый век исчезло из поля зрения литературоведов и историков. "Поединок Пушкина обследован и изложен в настоящее время с совершенной полнотой. Все относящиеся сюда материалы и сохранившиеся памятники собраны, описаны, зарегистрированы. Нет только самого оружия, которым был сражен поэт - дуэльных пистолетов, - констатировал Соболев Н.И. в заметке "Пистолеты последнего поединка Пушкина", датированной 20 марта 1933 года. - Куда они девались? Почему такая реликвия не сохранилась? Какие они были?".

Как уже говорилось выше, выстрел, оборвавший жизнь Пушкина, был произведен из пистолета, врученного Дантесу, по его словам, секундантом на месте дуэли. Следствие вполне удовлетворилось этим утверждением и не пыталось установить владельца гарнитура, привезенного на Черную речку д’Аршиаком.

И вот, пистолеты Дантеса были неожиданно явлены миру накануне столетней годовщины со дня гибели Пушкина: в 1937 году в Париже на выставке "Пушкин и его эпоха", приуроченной к этой скорбной дате, их впервые представил публике Серж Лифарь. Аннотация к ним гласила: "Пистолеты барона Э. де Баранта, одолженные для дуэли с Пушкиным виконту д’Аршиаку, секунданту барона Дантеса".

Сведения об истории этих пистолетов организаторы выставки почерпнули из записки, семнадцатью годами ранее вложенной полковником Полем де Шательпероном в ящик дуэльного гарнитура: "Эти пистолеты принадлежали барону Эрнесту де Баранту, дипломату, который предоставил их своему другу, г-ну д’Аршиаку для поединка Пушкина с г-ном Дантесом, г-н д’Аршиак был одним из секундантов. Они были подарены полковнику де Шательперону в 1881 г-ном бароном де Барантом, братом барона Эрнеста. Париж, 1 мая 1920. Полковник де Шательперон".

Так все-таки - из этих пистолетов стрелял Дантес в великого русского поэта или это грандиозный исторический подлог? Мы с каждым шагом все ближе к разгадке...

Итак, настало время развенчать красивый исторический миф, оказывающий просто-таки магическое действие на ученых-пушкинистов, музейщиков, дипломатов, представителей средств массовой информации и почитателей великого поэта. Принадлежность дуэльных пистолетов семьям де Шательперонов и де Барантов надежно подтверждается множеством свидетельств, исходящих от представителей обеих семей, в каждой из которых было немало долгожителей.

А вот сведения о том, что пистолеты мастера Ульбриха были предоставлены виконту д’Аршиаку для поединка на Черной речке, влекут за собою вопросы... Судите сами. В январе 1837 года Эрнесту де Баранту не исполнилось еще и девятнадцати лет - зачем д’Аршиаку нужно было вмешивать в дуэль юного сына своего шефа? Почему Дантес не обратился за пистолетами к своим сослуживцам, офицерам-кавалергардам? Наверняка за дуэльным оружием дело бы не стало...

Ответ следует искать в ящике с дрезденским гарнитуром, точнее, на внутренней стороне его крышки. Если записка полковника де Шательперона воспроизведена в десятках публикаций, связанных с историей пистолетов де Баранта, то картонная фирменная этикетка оружейной мастерской Карла Ульбриха никогда не привлекала к себе внимания исследователей. Между тем она позволяет уточнить датировку дрезденского гарнитура.

На этикетке значится: "Carl Ulbrich // Zeughaus-Buchsenmacher-Meister" (Карл Ульбрих // Оружейных дел мастер при Цейхгаузе). Ниже - декоративная композиция из скрещенных ружей и пистолетов, перевитых венками и лентами. Под ними - надпись: "DRESDEN // Im Zeughofe" ("Дрезден, в Оружейном дворе").

По сторонам изображены лицевая и оборотная стороны медали, полученной мастером Ульбрихом. На аверсе ее - профиль саксонского короля, окруженный надписью: "Friedrich August Koenig von Sachsen". Под аверсом - "Grosse silberne Preismedaille" ("Большая серебряная поощрительная медаль"). На реверсе - многофигурная композиция, представляющая аллегорию покровительства искусствам и ремеслам; над нею надпись по краю: "Dem Verdienst um Kunst und Gew[erbe]" ("за заслуги в искусстве и ремеслах"). Под изображением оборотной стороны медали подпись: "Gewerbe-Ausstellung" ("Промышленная выставка").

Несмотря на то, что в надписи на аверсе король наименован Фридрихом-Августом, на медали изображен Фридрих-Август II: профиль правителя идентичен его изображениям на саксонских монетах, причем и на них римская цифра два в именовании его опущена. Фридрих-Август II взошел на престол саксонского королевства 6 июня 1836 года, за семь месяцев и три недели до поединка Пушкина с Дантесом. Очевидно при этом, что Э. де Барант мог приобрести пистолеты не ранее, чем была отчеканена Большая серебряная медаль с профилем Фридриха-Августа II, присужденная Ульбриху.

Первая из выставок, состоявшихся в правление Фридриха-Августа II - Девятая выставка искусств и ремесел - открылась в Дрездене летом 1837 года; она работала с начала августа по конец октября 1837 года в Дублетном зале на Брюлевской террасе. Все саксонские монеты и медали (в том числе для выставки) чеканились в Дрездене; все они учтены в особом регистре - так называемой "Книге брактеатов" ("Brakteatenbuch").

Из этого регистра следует, что первая поощрительная медаль с профильным изображением Фридриха-Августа II была отчеканена из золота в 1837 году в единственном экземпляре. Первые серебряные медали с профилем короля Фридриха-Августа II появились лишь в 1838 году, когда были отчеканены 3 золотых и 27 серебряных медалей.

Следующая, Десятая выставка искусств и ремесел состоялась в 1840 году - на ней выдавались как большие и малые золотые, так и большие и малые серебряные медали. Очевидно, именно на этой выставке произведения мастерской Карла Ульбриха удостоились Большой серебряной поощрительной медали, изображенной на этикетке.

Из этого явствует, что пистолеты де Баранта никак не могли участвовать в поединке Пушкина с Дантесом, ибо были изготовлены не ранее 1840 года. Этот обескураживающий вывод подтверждается также фактами биографии Эрнеста де Баранта.

Историк Герштейн Э.Г. установила по сохранившимся документам, что Эрнест де Барант был выписан отцом в Петербург лишь в 1838 году. Барон Эрнест де Барант учился в Боннском университете, получил там диплом доктора и был зачислен в штат Министерства иностранных дел Франции: посол прочил сыну дипломатическую карьеру. Отосланный после дуэли с Лермонтовым в Париж, Эрнест де Барант провел там несколько месяцев в надежде, что его вновь прикомандируют к французскому посольству в России.

Однако эта надежда оказалась тщетной, и весной 1841 года молодой дипломат получил назначение ко двору Фридриха-Августа II Саксонского. Очевидно, в Дрездене он и приобрел пистолеты, изготовленные в мастерской Карла Ульбриха.

Неизвестно доподлинно, является ли записка де Шательперона плодом сознательной мистификации Эрнеста де Баранта или добросовестного заблуждения позднейших владельцев пресловутых пистолетов. Вероятно, мы имеем дело с тем классическим случаем фамильного мифа, который возникает на зыбкой почве домыслов, но со временем, освященный памятью нескольких поколений, обретает для этой семьи значение непреложной истины.

Кстати, фирменная этикетка саксонского мастера повреждена и весьма подозрительно: в подписи под изображением реверса Большой серебряной медали вслед за словами "Gewerbe-Ausstellung" из-за повреждения недостает четырех или пяти знаков - уж не даты ли?..

Как бы то ни было, пистолеты из Амбуаза, исполненные дрезденским оружейником Карлом Ульбрихом около 1840 года, остаются не только свидетельством его мастерства, но и памятником знаменитой легенды. Красивой, но, увы, несостоятельной...

Источник: Еще раз о дуэльном оружии Пушкина и Дантеса. Виктор Файбисович. Журнал «Наше Наследие» № 87 2008.