Во время польско-шведской интервенции начала XVII века Московская типография была разорена. Когда при Михаиле Федоровиче типография возобновила свою работу, то при ней постепенно стала собираться библиотека. В этой библиотеке оставались вновь отпечатанные книги, а также собирались в значительном количестве рукописи, с которых производилось печатание.

Накоплению книг способствовало то обстоятельство, что при издании печатных книг приходилось выполнять большую работу по исправлению рукописных текстов. При их переписывании в течение многих лет вкралось много ошибок. На заново отстроенном печатном дворе была даже особая "правильная палата", где "справщиками" производился предварительный просмотр и исправление книг, предназначенных к печати. Для этой работы тщательно собирались из разных мест рукописи, русские и греческие, и книги на русском и других языках, и все это поступало в библиотеку.

ПЕРЕЙТИ В ПОЛНЫЙ КАТАЛОГ СТАРИННЫХ И АНТИКВАРНЫХ КНИГ
Здесь же для справок был составлен сводный список книг, хранившихся в различных монастырях г. Москвы. Особенно пополнилась библиотека при патриархе Никоне во время исправления книг. При нем же она получила древние греческие рукописи и разные издания. В 1673 году в эту биб¬лиотеку передавались книги из посольского приказа. В 1679 году в библиотеку Московской типографии было передано из Большого дворца до 50 пергаментных рукописей и печатных книг греческих классиков, грамматик, словарей, хронографов, лечебников. В нее поступали также книги и даже целые библиотеки от разных лиц (С. Медведева, Епифания Славенецкого, С. Полоцкого, Д. Ростовского).

К концу XVII века в библиотеке было свыше тысячи книг, которыми ведал особый книгохранитель. При царе Федоре Алексеевиче при печатном дворе было открыто училище. Царь заботился о пополнении библиотеки учебными книгами и распорядился построить для нее особое здание. В это время на печатной дворе ежегодно тратились большие суммы денег на приобретение печатных и рукописных книг и ценных иностранных изданий.

В XVII веке в Москве существовала библиотека при Посольском приказе. Дьякам и толмачам его приходилось обращаться к иностранной литературе. Правительство следило также за выходом за границей книг о Московском государстве и старалось их приобрести. Так с первых лет царствования Алексея Михайловича при Посольском приказе собирается библиотека из книг на "розных" языках. Библиотека особенно пополнилась в то время, когда Посольским приказом ведал известный политический деятель, талантливый дипломат, один из передовых и образованных людей своего времени, А. Л. Ордын-Нащокин (с 15 июля 1667 года по 1672 год). По описи 1673 года в библиотеке было 6 рукописей и 112 книг на иностранных, в большинстве своем на латинском, языках. Содержание этих книг чрезвычайно любопытно. Около половины из них богословского или религиозного содержания; это "кальвинекие", "люторские" и "католицкие" книги. В числе других были книги и рукописи самого разнообразного характера; "летописцы", "лексико¬ны", "космографии", "атлясы", "уложения", "конституции", "хроника", "судебные книги", "цифирные", "риторика", "книга, какову подобает быти секретарю или подьячему", исторические, философские и другие.

С 1683 года в Посольский приказ стали передаваться и вновь отпечатанные книги. В Посольском приказе для царя и его приближенных с 1621 года составлялись рукописные вестовые письма "куранты", в которых были известия об иностранной жизни. Выходили они по 1701 год. Иностранные газеты появились в России в 1631 году, но поступать регулярно, через каждые две недели, они стали только с 1665 года, когда была заведена иностранная почта.

В конце XVII века число иностранных газет, выписываемых Посольским приказом, дошло до 43, а число иностранных книг в нем возросло до 300. Собственные дворцовые библиотеки были у московских царей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича. У последнего имелись сотни книг, в большинстве духовного содержания, но были среди них и светские русские и на иностранных языках. В числе этих книг находились исторические, о ратном строе, лечебники, лексиконы, хронограф, о луне и планетах, описание города Амстердама, описание Московского государства, "цифирная" книга, букварь и другие.

В XVII веке были библиотеки и у московских бояр. Наиболее образованные из них читали даже иностранные книги. Например, такие книги были в библиотеке у князя Голицына В.В. В 1686 году в Москве была учреждена Славяно-греко-латинская академия, в которой позднее учились автор первого учебника по арифметике Магницкий, писатель Кантемир А.Д. , великий русский ученый Ломоносов М.В., знаменитый архитектор Баженов В.И. По описи 1689 года в библиотеке академии было 603 рукописных и печатных книги на латинском, греческом, немецком языках.

В XVII веке круг активных читателей на Руси был еще очень небольшим, да и в чтении господствовали духовные интересы. Библиотеки были доступны ограниченному кругу лиц, прежде всего духовенству и людям из господствующих классов. Что же касается народа, который жил в обстановке беспощадной эксплуатации, то о его просвещении не заботились. Книга и печатное слово для широких масс были мало доступны. Но народ прислушивался к печатному слову и надеялся услышать из книги о том, как достичь более светлой и радостной жизни.

В годы народных волнений и восстаний появлялась запретная литература. Народ ловил слова призыва к борьбе со своими поработителями и с жадностью прислушивался к тому, что писалось в этой литературе. Во время народных волнений в связи с выпуском большого количества медных денег, в 1662 году, в разных местах Москвы были расклеены прокламации, в которых перечисля¬лись имена ненавистных народу бояр и купцов.

Еще больше всевозможных прокламаций и воззваний распространялось в народе во времена Степана Разина. Посланные Степаном Разиным люди разошлись по всему Московскому государству, доходили до Белого моря, Сибири и проникали даже в Москву. Они распространяли "прелестные письма", призывая истреблять бояр, дворян, приказных людей, всех тех, кто угнетал народ.

Эти письма достигали своей цели, и правительство боялось их, как огня. Стараясь дискредитировать их в глазах народа, оно называло письма "воровскими", приказывало их задерживать, обещало милости тем, кто их будет доставлять. Об огромной опасности, которую видело для себя правительство в письмах Разина, говорит тот факт, что в отношении одного составителя таких писем, посаженного в земляную тюрьму, было сделано строгое распоряжение, чтобы к нему в руки не попали чернила и бумага. И даже в приговоре по делу Разина правительство поставило ему в вину эти письма.

Печатное слово, направленное против угнетателей, жестоко преследовалось. В этих условиях большое значение имело устное народное творчество. Народ создавал дошедшие до наших дней, песни и предания, в которых он выражал свое сочувствие борьбе Разина с эксплуататорами и угнетателями трудового люда. По мере роста книгопечатания и распространения книг правительство старается всячески оградить себя от опасной для него литературы. Еще во времена Ивана Грозного велено было отбирать опасные книги.

Любовь к чтению, особенно у людей из простого народа, могла навести на подозрения. По свидетельству Котошихчна, при Алексее Михайловиче в разбойном приказе людей жгли за "чернокнижество" и самовольное толкование священного писания. В "чернокнижестве" легко могли обвинить ни в чем не повинных людей.