Перейдем к анализу книжных фондов монастырских библиотек XV-XVII веков. Прежде всего, остановимся на характеристике книг сорока монастырей, упоминаемых в описи XVII века. Следует отметить, что из 2672 перечисленных в ней книг сто девяносто семь было харатейных (на пергаменте), которые находились в двадцати пяти монастырях. Из них 81 книга имела определенное название.

О двух книгах сказано: "устав", об одной - "полуустав", о четырех - сборники. Кроме того, в числе ста девяноста семи книг имелось сто девять харатейных без названий из трех монастырей. Приводим выписки из описи, касающиеся этих, особенно драгоценных для науки и, видимо, в большинстве не сохранившихся книг. По описи Чудова монастыря показано: "Сорок пять книг дестевых и полудестевых и четвертных всяких на харатьях, ветхи". По описи Рязанского Солодчикского монастыря - "Двадцать книг старых харатейных всяких, ветхи". По описи Новгорода Антониева монастыря - "Да харатейных сорок три книги. Все ветхи, из переплету вышли".

ПЕРЕЙТИ В ПОЛНЫЙ КАТАЛОГ СТАРИННЫХ И АНТИКВАРНЫХ КНИГ
Эти три записи дают основание предполагать многое. Во-первых, они говорят о том, что в XVII веке в монастырях не ценили в должной мере памятников древней письменности. Это видно также и из того, что в описях очень редко указывается время написания книги. Во-вторых, можно предположить, что среди этих ста девяноста семи книг были в значительном числе книги малоизвестные, раз лица, описывавшие их, затруднились определить их названия, несмотря на то, что среди этих лиц имелись начетчики, хорошо знавшие тексты книг. В-третьих, можно считать, что большое число таких же древних рукописей находилось и во многих других монастырских библиотеках. Это дает основание предполагать, что наши монастырские библиотеки XIV-XVII веков были значительно богаче произведениями древней литературы, нежели об этом можно судить по сохранившимся древним рукописям. Количество древних, пергаментных книг еще в XVII веке в монастырях было очень значительным, но ими часто просто не интересовались ввиду их ветхости, и они постепенно исчезали из библиотек.

Перейдем к краткой характеристике всего состава книг, указанных в этой описи. Больше всего в ней перечислено различных сборников - около пятисот. Хотя содержание этих сборников в описи раскрывается совершенно недостаточно, но тем не менее мы можем предполагать, что во многие из них входили наиболее ценные произведения древней русской литературы, в частности, исторические и другие близкие к светской литературе. Если не считать сборников и не принимать во внимание разнородность содержания некоторых книг, например, миней, то в числе 2672 книг, упоминаемых по описи, насчитывается около двухсот различных названий книг. В подавляющем своем большинстве это богослужебная литература и книги священного писания. Одних евангелий, апостолов, псалтырей и миней в общей сложности перечислено около трехсот пятидесяти. Далее в описи указаны в большом числе творения "отцов церкви" (Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Лествичника, Ефрема Сирина, Иоанна Дамаскина, Федора Едесского).

Широко представлена житийная литература в минеях, прологах, патериках, в сборниках и в отдельных списках. В описи перечислены как жития святых, известные у нас в переводах еще в XI-XII веках (жития Иоанна Златоуста, Иоанна Богослова, Саввы Освященного, Василия Нового, Андрея Юродивого и многих других), так и житийная оригинальная литература, начиная с киевского периода (о Борисе и Глебе, Киево-Печерский патерик) и продолжая позднейшим временем (жития Сергия, Стефана Пермского, Пафнутия Боровского, Исаия Ростовского, Зосимы и Савватия Соловецких и многих других). Широко представлены и сборники назидательных рассказов из жизни христианских подвижников (патерики египетский, скитский, саввинский). Однако житийная литература (особенно в отдельных списках) и творения отцов церкви, даже в выписках из описей самых крупных монастырей, упомянуты в очень небольшом числе экземпляров, чаще всего в одном-двух, и далеко не все названия по всем монастырям. Апокрифическая литература представлена книгой Мефодия Пагарского, но, видимо, она могла быть и в упоминаемых в описи палеях, прологах, хронографах, сборниках. Из исторической, естественно-научной, прикладной литературы, указанной в описи, надо отметить пятьдесят шесть списков летописей, временники, хронографы, степенные кни¬ги, Хронику Зонары, Криницу, Послание Пилата к царю Тиверию об Иерусалимском пленении, Осадное сидение Троице-Сергиева монастыря, много списков книги Козьмы Индикоплова, книги Златая Матица, Шестоднев, Шестокрыл, Землемерие, Странники, Алфавит, Правила русского переводу и другие.

В значительном числе упоминаются сборники Пчела, Измарагд, Маргарит, Златая четь. Светская повесть представлена многими списками о Варлааме и Иосафе, а также книгами Троя, Александрия, сборником восточного происхождения Ихнилат. В описи упоминаются книги, направленные против еретиков, а также книги Сладость, Андреатис, Любо-трудное собрание и другие. Для более полного представления о фондах крупных монастырских библиотек остановимся на полных описях книг некоторых монастырей.

По описи книг Иосифо-Волоколамского монастыря, составленной в пору расцвета этого монастыря в 1573 году и затем пополненной приписками, самая поздняя из которых относится к 1599 году, в монастыре было до 1150 книг. Опись начинается словами: "Лета 7081-го по благословению Игумена Тихона и по совету Соборных старцев, Евфимий, да книгохранитель Пафнотий Рыков переписали во обители Пречистые Богородицы все книги в казне и по церквам и по кельям". Книги в описи делятся по формату с замечаниями, кем они писаны или кем даны.

Почти все книги рукописные, печатных среди них всего лишь двадцать семь (включая все приписанные по 1599 году). Преобладает церковно-служебная литература, много сборников, у большинства из которых обозначена первая статья. По описи значатся около сорока житий святых различные патерики (из них печорский в пяти экземплярах), много сочинений отцов церкви, сборники Златая цепь , Маргарит, Измарагд, Пчела, Временник, летописи, хроника 3онары (с подробным предисловием переводчика об истории составления этой книги и указанием источников, по которым она написана), об Иосафе Царевиче, палеи, об индийском царстве, Козьма Индикоплов, Правила русского переводу, о Федоре купце, Юстиниановы заповеди, сочинения Нила Заволжского и другие.

Книги Ефрема Сирина имелись в десяти, а Исаака Сирина в тринадцати экземплярах. Надо отметить, что в библиотеке Иосифо-Волоколамского монастыря имелись и книги, совершенно не упоминаемые в описи книг из сорока монастырей. Познакомимся с полным составом книг другого крупнейшего монастыря - Соловецкого. В июне 1676 года, по взятии монастыря после осады царскими войсками, "по государеву указу" была составлена опись имущества его, в том числе "книгохранительной" казны. Всего по описи указано 1478 книг, из них рукописных 948 и печатных 530.

Различных названий книг (если не считать сборников без наименований) было всего сто двадцать четыре. Среди 530 печатных книг число названий равнялось тридцати семи (почти все эти книги имелись и в рукописях). Любопытен состав этой библиотеки со стороны экземплярности отдельных книг. На тридцать четыре названия книг, из которых каждое имело свыше десяти экземпляров, приходится 1069 книг. Основная масса этих книг - священного писания и церковно-служебные. Так, одних псалтырей, миней, канонников, апостолов, ирмологиев, стихиралей, евангелий всяких, требников, часословов, служебников, триодей, молитвенников и певчих книг, обиходников, правил, октоихов, часовников, трефолоев, библий среди этих книг было 743.

Таким образом, на девяносто (то есть почти две трети) названий всех остальных книг приходилось (за вычетом 110 сборников без названий) всего лишь 299 книг (из 1478), что говорит о небольшой экземплярности большинства книг в библиотеке Соловецкого монастыря. Таков же состав книг и в большинстве других монастырских библиотек. В них в большом числе экземпляров имелись книги священного писания и богослужебные и в небольшом - другая литература, особенно историческая, по естествознание и прикладная. Однако немало произведений и всевозможных сведений исторического, философского и вообще светского характера заключалось в сборниках, которые в большом числе были в монастырских библиотеках.

В связи с анализом фондов монастырских библиотек возникает вопрос, в какой мере монастырские библиотеки на Руси в XIV-XVII веках отражали литературные интересы своего времени и насколько велико их историко-культурное значение. Ключевский В.О. высказывал мнение, что "монастырские библиотеки должны были довольно верно отражать на себе объем и движение местных книжных интересов". Но едва ли можно согласиться в полной мере с точкой зрения Ключевского на состав монастырских библиотек.

В монастырях, расположенных в разных местах, была шире представлена местная областная литература. Но круг всей литературы, обращавшейся на Руси в XV-XVII веках, был значительно шире того, что хранилось в монастырских библиотеках. Никольский считает, что литература, дошедшая до нас в составе монастырских и церковных библиотек, не отражает всей древней русской книжности, так как в эти библиотеки не допускалось то, "что выходило за пределы их прямого назначения".

Свобода переписывания книг в монастырях была затруднена, всякое писание предпринималось с благословения и под контролем настоятеля. Светская литература, соблазнительная с точки зрения монастырских уставов, могла проникать в них с большим трудом. На состав монастырских библиотек влияли распространенные на Руси списки истинных и ложных книг. В 1644 году такой список был напечатан в виде целого трактата в так называемой Кирилловой книге.

В начале его перечислены книги, которые принимает "соборная апостольская церковь" и которые "подобает чести" православным христианам. Затем помещен занимающий более чем в два раза больше места список ложных книг, "их же не подобает чести и держати православным христианам". Эта часть списка не только перечисляет ложные книги, но и насыщена возражениями церковника, не терпящего отступлений от догм православной церкви. Пользуясь работой Никольского "Ближайшие задачи изучения древне-русской книжности", приведем общую характеристику состава фондов различных по своим размерам монастырских и церковных библиотек. Из писцовых и переписных книг видно, что в небольших церквах и монастырях количество книг было очень ограниченным: это были книги, без которых нельзя было проводить церковные службы. С таких книг начиналась обычно история каждого церковного и монастырского книгохранилища.

В более крупных библиотеках имелись четьи книги. В этот отдел, как указывает Никольский, входили: соборники, минеи четьи, торжественники, прологи, златоустники, земные рай, пятидесятницы, учительные евангелия, толковные евангелия, патерики, толковые псалтыри и, быть может, златоструи и тому подобные рукописи. В монастырях, где предусматривалось келейное чтение для монахов, добавлялись книги, служившие целям внебогослужебного назидания и справочные: палеи, хронографы, летописи, измарагды, златые цепи и тому подобные рукописи.

Выясняя значение и культурную роль монастырских библиотек, следует прежде всего обратить внимание на положение самих монастырей в XIV-XVII веках. Русские монастыри часто подчиняли свою деятельность общегосударственным интересам. Яркий пример такой патриотической деятельности показал Троице-Сергиев монастырь, сыгравший исключительную роль и в поддержке Дмитрия Донского перед Куликовской битвой и в борьбе с польско-шведской интервенцией в начале XVII века.

Еще в XIII и XIV веках в монастырских библиотеках хранились книги, напоминавшие о временах национальной независимости. Эти библиотеки пополнялись также неновыми произведениями древней русской литературы, проводящими идею борьбы с татарским игом, призывающими к объединению русской земли и русского народа вокруг Москвы.

В монастырях воспитывались церковные деятели того времени; они влияли на воспитание и образование также и светских людей. Монастырское чтение не было только религиозным в прямом смысле этого слова. Монастырские книги знакомили с русской и всемирной историей, с античными писателями и философами, представленными в пересказах и средневековых переработках. Краткие изречения этих писателей заключались в сборнике Пчела, который можно было найти в монастырских библиотеках.

В XIV и первой половине XV века не прерывались связи и с Византией. Во второй половине XIV века в Константинополе и на Афоне в монастырях жили русские, которые занимались списыванием книг и переводами. Характеризуя роль монастырей, необходимо обратить также внимание и на изменения в их внутренней жизни, на положение их в государстве и на ту роль, которую они выполняли внутри Московского государства в обстановке классовой борьбы между эксплуататорами и эксплуатируемыми народными массами.

Уже во второй половине XV века монастыри стали крупнейшими феодальными землевладельцами. Обладая огромными богатствами, жестоко эксплуатируя крестьян в своих поместьях, они обеспечивали для монахов сытое и праздное существование. Впрочем, церковная и монастырская жизнь не раз потрясалась острой политической борьбой, в основе которой лежали, с одной стороны, протест против церкви со стороны придавленных эксплуатацией народных масс, а с другой стороны, находили свое отражение основные вопросы всей политической жизни государства.

В этой борьбе ставились на разрешение вопросы как внутренней церковно-монастырской жизни, так и вопросы взаимоотношения церкви и монастырей с государством и царской властью. Примерами такой борьбы являются распространение ересей, борьба между последователями Нила Сорского - нестяжателями и последователями Иосифа Волоцкого - осифлянами, острая борьба на Стоглавом соборе и в XVII веке борьба между церковной и светской властью при Никоне.

Внутри самих монастырей ко второй половине XV века создалась целая лестница иерархической подчиненности, в основе которой лежали прежде всего экономические мотивы. Монахи, владевшие большим имуществом, внесшие большой вклад при поступлении в монастырь, пользовались и соответственно большими правами и материальными выгодами. Монастыри и церковь в целом, несмотря на некоторые противоречия во взаимоотношениях с московскими великими, князьями и царями, были их надежной опорой, так как служили интересам господствующих классов, воспитывали народ в религиозном духе, учили терпению и смирению, беспрекословному выполнению всего, что требовали светские и духовные феодалы. Все это, вместе взятое, обосновывалось системой взглядов, изложенных в книгах священного писания, богослужебных, поучениях "отцов церкви" и других догматических по своему духу произведениях литературы.

Отсюда большая нетерпимость ко всему, что расходилось с канонами церкви и духовной литературой, будило пытливость и могло вызвать искру сомнения в верности того, чему учила церковь. Если в первые века после принятия христианства на Руси монастыри играли большую культурную роль, а среди монахов было немало людей образованных для своего времени, то к XVI-XVII векам культурная роль монастырей и роль монахов и духовенства, как образованных людей, падают. О низком уровне элементарной грамотности духовенства в XVI веке свидетельствуют решения Стоглавого собора. Книжники в монастырях стали невежественными начетчиками, не только отгородившимися от науки, но и активно боровшимися с ее распространением.

Вместо замечательной оценки книги, которую мы находим в Пчеле, появившейся на Руси, видимо, еще в конце XII века: "Ум без книг, аки птица спешена. Якож она возлетати не может, такоже и ум недомыслится совершена разума без книг. Свет дневной есть слово книжное", - в середине XVII века невежественные церковники надменно поучают: "Братие, не высокоумствуйте, но во смирении пребывайте. Аще кто тк речетъ: веси ли всю философию? И ты ему рцы. еллинских борзостей не текохъ, ни риторскихъ астрономъ не читахъ, ни съ мудрыми философами не бывахъ - учуся книгамъ благодатнаго закона, аще бы мощно моя грешная душа очистити отъ грехъ".

В монастырских библиотеках сведения о мироздании черпались из широко распространенных сочинений Козьмы Индикоплова, Шестоднева, Толковой палеи и тому подобной литературы. Первый рукописный перевод космографии, излагающий гелиоцентрическую картину мира, был сделан только в половине XVII века Епифанием Славенецким. Обрывки научных сведений о мироздании встречались в астрологической литературе, распространенной на Руси в XV-XVII веках, но обращение к ней не всегда проходило безнаказанно. Так, в 1628 году за хранение такой литературы был закован в ножные "железа" и поставлен на год на монастырские работы дьячок Семейка Григорьев. Западная литература, хотя и с трудом, но все же проникала в Московское государство, однако чтение ее являлось делом далеко не безопасным.

Отмечая ограниченность фондов монастырских библиотек, их замкнутость и отгороженность от науки, в то же время было бы неправильным не видеть в них значительный источник образования и культуры для своего времени и не видеть их огромной историко-культурной ценности для нас. Монастырские библиотеки были самыми большими собраниями книг в XV-XVII веках. Только на основе фондов монастырских и соборных библиотек и мог быть предпринят митрополитом Макарием такой монументальный труд XVI века, как Великие Четьи Минеи. Самый факт накопления книг в монастырских библиотеках имеет огромное значение. Благодаря ему до нашего времени в составе монастырских библиотек дошло много памятников древней русской письменности, являющихся неоценимым сокровищем для науки. Этих памятников письменности сохранилось бы больше, если бы не было к ним варварского отношения со стороны духовенства, особенно в позднейшее время - в XVIII и XIX веках, когда монастыри сплошь и рядом скрывали от науки свои рукописные и книжные богатства и когда были даже случаи уничтожения древних ценных рукописей невежественным духовенством.

Расхищению монастырских библиотек способствовало и то, что в XVIII веке некоторые высшие чиновники, пользуясь своей властью, бесконтрольно присваивали из монастырских библиотек то, что создавалось и собиралось веками. Отсутствие темных описей и злоупотребления приводили к тому, что многие рукописи и книги (особенно из библиотеки Софийского собора в Новгороде) перешли в частные руки, и часть их погибла в руках невежественных людей. Остановимся кратко на истории некоторых крупнейших монастырских библиотек XV-XVII веков.