Для правильного понимания всей записи летописца, необходимо дать некоторые пояснения к ней, а также остановиться на толковании отдельных фактов и слов, приводимых в летописи. Пользуясь первоисточниками, а также историческими и историко-литературными трудами, попытаемся также несколько расширить наши представления о первой русской библиотеке.

Прежде всего, необходимо установить, можем ли мы 1037 год принять за год основания первой русской библиотеки и этим положить начало научной хронологии истории библиотечного дела нашей родины? Уточнение этого вопроса, в частности, необходимо также и потому, что в некоторых литературных работах время основания первой русской библиотеки отнесено к 1041 году. Далее необходимо объяснить, чем была вызвана организация библиотеки Ярославом Мудрым при Софийском соборе и яркие задачи она была призвана выполнять.

ПЕРЕЙТИ В ПОЛНЫЙ КАТАЛОГ СТАРИННЫХ И АНТИКВАРНЫХ КНИГ
И, наконец, попытаемся установить, хотя бы в самых общих чертах, какие книги могли быть в этой библиотеке. Для уточнения даты основания первой русской библиотеки необходимо сослаться на летописи и специальные исторические работы, в которых рассматривается самая запись летописи под 1037 годом. Остановимся также на вопросе о времени начала и окончания постройки Софийского собора в Киеве.

Прежде всего, обращает на себя внимание, что в летописи под 1037 годом записаны события, которые могли произойти только на протяжении нескольких лет. В ней говорится о заложении церкви святой Софии, и в ней же под одним годом описываются события, которые могли иметь место только в связи с окончанием постройки этой церкви.

В предшествующей записи в летописи под 1036 годом о битве с печенегами прямо сказано, что "сеча" была на том месте, "идеже стоить ныне святая Софья, мигрополья Русьская; бе бо тогда поле вне града". Значит, закладка Софийского собора действительно могла произойти только после 1036 года, и мы имеем все основания принять запись в летописи о том, что это произошло в 1037 году. Свидетельство об основании Софийского собора в 1037 году оставляет академик Шахматов А.А. в восстанавливаемом им "Древнейшем Киевском своде 1039 года в редакции 1073 года". Не подвергается сомнению эта дата и в исследованиях о летописях академиков Истрина В.М., Никольского Н.К. и многих других историков, а из новейших работ – у Приселкова М.Д. Таким образом, известие об основании Софийского собора в Киеве в 1037 году считается общепризнанным.

Время окончания постройки Софийского собора в Киеве в летописи прямо не указано. Попытки многих исследователей установить эту дату успехом не увенчались. Какую же дату принять за основание первой русской библиотеки: год закладки Софийского собора в Киеве или же время окончания постройки его? Обширная запись летописи о покровительстве Ярослава просвещению и книжному делу свидетельствует не об обычном в древней Руси "вкладе" собственных книг князем во вновь построенную церковь, - из этой записи видно, что речь идет об организации библиотеки, мысль о необходимости которой возникла у Ярослава давно и за создание которой он особенно энергично взялся с 1037 года - времени основания русской митрополии и закладки Софийского собора. Организацию библиотеки Ярослав рассматривал, как государственное мероприятие, отвечавшее интересам Киевского государства. Подтверждение таким предположениям мы находим у академика Истрина В.М., который отмечает, что летописец не случайно под 1037 годом поместил похвалу просветительной деятельности Ярослава, потому что в ней, с одной стороны, нашла себе оценку просветительная деятельность Ярослава за предыдущее десятилетие (со времени примирения с Мстиславом в 1026 году), а с другой стороны, потому, что именно с момента основания Софийского собора забота Ярослава о книжном просвещении особенно усилилась.

Необходимо обратить внимание еще на одно обстоятельство. Шахматов, предполагая, что при Киевском Софийском соборе в 1039 году был составлен древнейший летописный свод, в то же время пишет, что "свой труд летописец предпринял одновременно с основанием" церкви Софии, что относится к 1037 году. Приселков М.Д. уже прямо называет древнейший летописный свод сводом 1037 года. Он обращает внимание на то, что для составления летописи потребовались книги, в частности исторические, и они в самом начале летописной работы уже были в Киеве при митрополии в 1037 году.

Приведенные соображения дают нам основание принять 1037 год и за год основания первой библиотеки на Руси. Последующий анализ обстоятельств, в силу которых была основана первая русская библиотека, еще более убеждает нас в правильности этой точки зрения. Анализ первоисточников показывает, что отнесение времени основания первой русской библиотеки к 1041 году должно быть отклонено, так как эта дата не подтверждается никакими данными.

Перейдем к мотивам, объясняющим заботу Ярослава Мудрого об организации библиотеки при Софийском соборе. Можно допустить, что Ярослав старался не отставать от западных государей и особенно Византии, где библиотеки были издавна. Но гораздо важнее выяснить связь этого вопроса с той ролью, которую играло христианство на Руси в XI веке, а также и с вопросом о взаимоотношениях Ярослава с церковью и Византией.

Распространение христианства и затем официальное признание его как государственной религии отвечало классовой структуре Киевского государства и интересам господствующих классов и прежде всего самого великого князя. В их руках церковь "стала новым и сильным орудием воздействии на массы в целях дальнейшего их подчинения господствующим классам и государственной власти в целом".

Епископ Лука Жидята, поставленный Ярославом в Новгороде, в 1036 году в своем поучении прямо говорит: «Бога ся боитеся, а князя чтите». Ярослав, завершивший строение Киевского государства на основах, заложенных Владимиром, выступает таким же завершителем организации Киевского государства в церковных делах. Забота Ярослава об укреплении церкви и распространении христианства способствовала усилению самой княжеской власти, сближала русских с западными государствами, и особенно с Византией, и способствовала поднятию культуры в Киевской Руси.

В 1037 году в Киеве была образована собственная митрополия, подчиненная Константинополю. Во главе этой митрополии был поставлен митрополит грек, а Софийский собор был ее центром. Академик Истрин В.М. предполагает, что Ярослав, понимавший необходимость заимствовать "книжную мудрость" у греков, одним из условий учреждения митрополии в Киеве ставил снабжение русских греческими книгами. Он считает, что "греческий клир, прибывший с митрополитом, несомненно, привез с собою целую библиотеку книг".

Однако здесь надо обратить внимание на различное понимание задач новой митрополии Ярославом и Византией. Если Византия рассматривала Киевскую митрополию с митрополитом греком, поставленным константинопольским патриархом, как средство подчинения Киевской Руси Византии, то Ярослав никоим образом не мог согласиться с этим. Он был заинтересован в самостоятельности русской церкви, что отвечало интересам обеспечения независимости русского государства. Расхождения между Ярославом Мудрым и Византией в понимании задач русской митрополии еще при самой ее организации подтверждаются последующими событиями (война с Византией в 1043 году, избрание Иллариона киевским митрополитом собором русских епископов в 1051 году).

Забота Ярослава об организации первой русской библиотеки и является одним из мероприятий, имевших целью не только способствовать укреплению русской церкви, но и обеспечить независимость ее и русского государства от Византии. Надо подчеркнуть, что эта библиотека, находясь при Софийском соборе, как при центре митрополии, имела большое значение для всей русской церкви и ее управления. Это было самое полное для своего времени собрание книг, представлявших письменную культуру Киевской Руси, по ее рукописям списывались новые книги, по хранившимся в ней первоисточникам могли выверяться находившиеся в обращении рукописные книги. В ней хранились греческие книги, с которых делались переводы.

Видимо, эта библиотека немало способствовала появлению на Руси начитанных людей, о которых митрополит Илларион говорит, как о "преизлиха насыщыцемся сладости книжныи". Библиотека Софийского собора была не только центральным книгохранилищем церковной организации в лице митрополии, но и государственной библиотекой, а собор, видимо, служил также местом хранения важнейших государственных документов. По образцу библиотеки при Софийском соборе в Киеве князьями и епископами стали заводиться библиотеки при кафедральных архиерейских соборах и в других городах.

Остановимся подробнее на вопросе, какими путями Ярослав мог получить необходимые ему книги. В приведенной записи в Лаврентьевской летописи под 1037 годом сказано, что Ярослав "собра письце многы, и прекладаше отъ Грекъ на Словеньское писмо, и списаша книгы многы, и сниска, ими же поучащеся вернии людье". Эти слова подтверждают наличие греческих книг на Руси при Ярославе.

Общепринятым является толкование этого места таким образом, что при Ярославе переводились книги с греческого на славянский язык и переписывались ранее переведенные книги. Определить количество переводчиков и переписчиков можно только очень предположительно. Историк русской церкви Е. Голубинский считает, что Ярослав, прежде всего, позаботился приобрести в Болгарии существовавшие там в большом числе готовые переводы книг на славянский язык и организовал их переписывание. По мнению Голубинского, у Ярослава могло быть не более двадцати переписчиков, даже в том случае, если он находил их не только в Киеве, но приглашал и из Болгарии. На переписывание средней книги в то время уходило примерно полгода. Отсюда Голубинский делает предположение, что если допустить, что в библиотеке, основанной Ярославом, было до 500 книг, то на переписывание их ушло двенадцать с половиной лет.

Такое предположение является совершенно произвольным. Вполне возможно, что ко времени освящения Софии книг в ней было меньше. Но что касается вообще переписывания книг при Ярославе, то уже восторженная похвала летописца дает основание утверждать, что оно для своего времени было организовано очень широко, велось из года в год, и библиотека Софийского собора непрерывно пополнялась новыми книгами.

Голубинский предполагает, что в распоряжении Ярослава имелось не более двух-трех переводчиков, а количество переведенных книг было очень небольшим. С таким мнением едва ли можно согласиться. Интересна по этому вопросу точка зрения Истрина В.М. Круг переписчиков и переводчиков, которые помогали Ярославу в его просветительной деятельности, он считает более широким. Он совершенно основательно указывает на то, что из первых школьников, набранных Владимиром у "нарочитой чади", должны были образоваться люди, вполне подготовленные к переписыванию книг. Больше того, он считает, что в распоряжении Ярослава было достаточно переводчиков из русских людей, которые провели большую переводческую работу. "Исследования памятников древнерусской литературы, - пишет Истрин В.М., - все более и более открывают русские переводы греческих произведений, без южнославянского посредства, и усиленную эпоху таких переводов и надо относить ко времени Ярослава, как о том свидетельствует и летописец".

Весьма значительной считает деятельность русских переводчиков и Пыпин А.Н. Продолжая разбор приведенного выше текста из летописи, мы особо должны остановиться на толковании слова "сниска". Академик Шахматов А.А. это слово считает непонятным и случайно попавшим в летописи. Однако такое утверждение сомнительно, так как слово "сниска" в летописи находится на своем месте и совпадает со смыслом всей фразы.

У академика Срезневского И.И. в "Материалах для словаря древнерусского языка" находим следующее объяснение этому слову, основанное на текстах XI века: сънисканию - приобретение; сънискати , сънищу - собрать, скопить, приобрести, обрести, достигнуть; сънискатися - скопляться. Срезневский приводит следующую выписку из Лаврентьеьской летописи: "и собра письце многы, и прекладаше отъ Грекъ на Словеньское писмо, и списаша книгы многы, и списка, ими же поучащеся, людье вернии наслажаются ученья божественаго". Слово "сниска" в этом тексте Срезневский объясняет как "приобрести".

В книге степенной царского родословия, составленной в 1560-х годах, имеется глава "О снискании святыхъ книгъ" при Ярославе. В ней читаем: "И многи книгописатели собра и прелагаше отъ Греческихъ книгъ на Руский языкъ и многи книги сниска, ими же поучахуся вернии людие, наслажающеся божественаго учения". Следует заметить, что Соловьев С.М., соответственно этому слову в летописи, пишет, что Ярослав купил много книг. Макарий слово "сниска" точно так же толкует как "приобретены готовые". Такую же точку зрения мы находим и во многих других исторических и литературных работах. Таким образом, мы можем считать, что Ярослав организовал не только переводы и переписывание книг, но и приобретал и собирал их для того, чтобы положить начало библиотеке Софийского собора.

Еще более расширятся наши представления о деятельности Ярослава Мудрого в связи с распространением книг и организацией им библиотеки, если мы обратимся к Татищеву В.Н. Приводим полностью из "Истории Российской..." Татищева текст, относящийся к 1037 году: "Ярослав совершил град великий в Киеве, у него же суть, врата златыя, и церковь святыя Софии, по сем церковь на златых вратах святыя Богородицы благовещения, таже святаго Георгия и монастырь святыя Ирины; и начала вера христианская разширяться и процветать, черноризцы и монастыри множиться, зане Ярослав любя церковные уставы и чин, духовных почитал, паче же черноризцов, и к книгам прилежал, читая: часто во дни и в нощи, и собрал писцов многих, переводя с Греческаго на Славенский язык; також повелел книги многия составити для учения народа, да наслаждаются учения божественаго. Сей, яко же рекохом, любил книги, и многия исписав, положи во святой церкви Софии, которую сам создал, и украсил златом, сребром и сосуды церковными; в ней же песни Богу во время обычныя приносят. Многи же церкви по градам и селам устроил, поставляя попы, давая им от имения своего определенное, и положил им урок учить людей закону Божию, и для того приходить часто в церковь. Сему учреждению все презвитеры и народ христианский радовался".

Как видно из приведенного текста, у Татищева В.Н. имеется отсутствующее в летописях известие о том, что Ярослав "також повелел книги многия составити для учения народа". В большом количестве просмотренных нами исторических работ, в том числе и в трудах, которые специально останавливаются на Татищеве, нет никаких следов внимания к этому известию. Между тем имеются серьезные основания принять эту запись в "Истории Российской..." Татищева.

У нас нет достаточных оснований для прямого утверждения, что здесь речь идет о создании оригинальной литературы (хотя это вполне вероятно и этому безусловно покровительствовал Ярослав); скорее можно предположить, что у Татищева имеются в виду сборники, очень распространенные в древней Руси. В эти сборники могли войти тексты как из уже переведенных книг, так и из новых книг, переводы которых были сделаны при Ярославе, причем эти тексты могли быть представлены и в переделке. В подтверждение этой мысли можно сослаться и на мнение академика Истрина В.М. о том, что самостоятельные переводы греческих книг русскими людьми привели к самостоятельным компилятивным трудам.

Если мы из осторожности ограничимся только этим предположением, то и это уже в большой степени поднимет значение просветительной деятельности Ярослава и дает нам основание расширить наши представления о составе первой русской библиотеки. Слова "для учения народа" означают, что книги употреблялись для "божественнаго" поучения народа в церквах, для непосредственного обучения и для чтения в целях образования. В последнем случае читателями книг в первую очередь являлись представители духовенства и знати.