Время Петра Великого ознаменовалось в России крупными реформами во всей жизни государства, в частности в культурной. Вся его внешняя и внутренняя политика была направлена на осуществление этой задачи. Товарищ Сталин дал следующую характеристику всей деятельности Петра: "Петр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Петр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев. Надо сказать также, что возвышение класса помещиков, содействие нарождавшемуся классу торговцев и укрепление национального государства этих классов происходило за счет крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры".

ПЕРЕЙТИ В ПОЛНЫЙ КАТАЛОГ СТАРИННЫХ И АНТИКВАРНЫХ КНИГ
Реформы Петра меняли весь уклад политической, экономической и культурной жизни Русского государства. Петр понимал и ценил огромную культурную роль книги и очень много сделал для развития книгопечатания, издания русских и перевода на русский язык иностранных книг. До Петра книги печатались в московской и украинских, главным образом, киевской типографиях. Литература издава¬лась почти исключительно духовного содержания. При Петре стали широко печататься и гражданские книги. В январе 1703 года в Москве "ради обучения мудролюби¬вых российских отроков и всякого чина и возраста людей" была издана арифметика Магницкого, а вслед за ней были напечатаны таблицы логарифмов.

2 января 1703 года начала выходить первая русская печатная газета. Вначале она не имела постоянного названия, и отдельные номера ее печатались под разными заглавиями: "Ведомости", "Ведомости Московские", "Ведомости о литовской осаде" и другие. С 1704 года эта газета стала выпускаться под наименованием: "Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и иных окрестных странах".

В 1708 году был введен в употребление новый гражданский шрифт, в составлении которого принимал участие сам Петр. При нем же вошли в употребление арабские цифры. Первой книгой, напечатанной гражданским шрифтом, была геометрия. Установление гражданского шрифта имело большое культурное значение. Печать стала проще, а следовательно, и доступнее для чтения. Да и самый факт введения гражданской печати был как бы призывом к более широкому, чем это было до того времени, развитию светской литературы.

31 мая 1710 года в приложении к газете "Ведомости" был опубликован "Реестр книгам гражданским, которые по указу царского величества напечатаны новоизобретенною амстердамскою азбукою по первое число июня нынешнего 1710 году". В 1711 году была основана первая типография в Петербурге, а в 1714 году при ней уже существовала книжная лавка.

При Петре издавалось много переводной литературы. Переводчиками были образованные духовные лица, типографские "справщики", лица, служившие в Посольском приказе и другие русские люди, знавшие иностранные языки. Из писателей и переводчиков, вышедших из Киевской академии, выделялись Феофан Прокопович, Стефан Яворский, Феофилакт Лопатипский, Гавриил Бужинский. Переводами занимались братья Лихуды, директор Московской типографии Федор Поликарпов и другие лица.

Переводились книги по общеобразовательным наукам, по военному, морскому, инженерному делу, по истории, географии, праву, законодательству, государственному устройству. При всей своей занятости Петр сам находил время выбирать книги для переводов, подыскивал переводчиков, следил за их работой, исправлял их слог. Он требовал, чтобы книги переводились простым, ясным языком. О книгах он вспоминал даже в часы веселья. Так, в 1718 году на свадьбе у князя Голицына Петр спросил Мусина-Пушкина: "Отчего по сю пору не переведена книга Виргилия Урбина о начале всяких изобретений, - книга небольшая, а так мешкаете?"

Директору Московской типографии Поликарпову Петр даже грозил не выдавать жалованья, если не будут скорее переведены книги. Всего при Петре гражданским шрифтом было напечатано 295 книг, в большинстве своем тиражами от 100 до 1200 экземпляров. Азбуки и манифесты печатались большими тиражами. Так, в 1722 году в Московской типографии были напечатаны 12.292 экземпляра азбуки. С 1714 года "для всенародного объявления" в большом количестве печатались и продавались указы. Многие книги, изданные в петровское время, отличались большими достоинствами. Они печатались на хорошей бумаге, простым удобочитаемым шрифтом, были иллюстрированы. Но многие книги раскупались плохо. Культура при Петре, даже среди господствующих классов, стояла еще так низко, уровень грамотности был настолько невысок и спрос на книгу так ничтожен, что напечатанные книги не находили себе сбыта.

Доходило до того, что в Московской типографии, где было много отпечатанных книг и где продажа их шла слабо, нечем было платить жалованье. С работниками типографии рассчитывались вместо денег книгами, которые они затем продавали сами. Говорить о широком распространении книг среди трудового народа, особенно среди крестьянства, не приходится. Крестьянство было почти сплошь безграмотным, да и по материальным условиям жизнь широких масс народа была столь тяжелой, что книга представлялась недосягаемой роскошью. Неразошедшихся книг петровского времени в середине XVIII столетия накопилось так много, что было признано необходимым продавать их на бумажные фабрики, а в 1752, 1769 и 1779 годах они пошли на обертку вновь выходящих книг. Так были уничтожены многие, ставшие затем редчайшими книги. Издательская деятельность Петра имела большое значение для последующего расцвета русской науки и литературы.

Большое значение придавал Петр библиотекам. Он интересовался ими и заботился об их организации. Его примеру следовали наиболее передовые люди того времени. Во время своих путешествий и войн Петр сам стал собирать рукописи и книги. В 1716 году, проезжая через Кенигсберг, он осматривал кенигсбергскую библиотеку и велел переписать для себя как можно точнее Радзивилловский список летописи.

При Петре впервые встал вопрос о значении библиотек и необходимости их организации. Библиотека начинает рассматриваться и как неотъемлемая часть учебных заведений и как самостоятельное важное для просвещения и науки учреждение. Цель ее видят не только в собирании книг, но и в выдаче их для чтения, в доступности ее для относительно широкого круга читателей того времени. Если раньше, до XVIII века, под библиотекой понимали прежде всего замкнутую монастырскую библиотеку, состоящую преимущественно из книг духовного содержания, то теперь получила признание гражданская библиотека, в которой уже преобладала светская литература по всем отраслям знания: русская, переводная и на иностранных языках.

Чтение не рассматривается уже как преимущественно душеспасительное занятие, а в нем начинают в гораздо боль¬шей степени видеть средство повышения общего культурного уровня и получения конкретных знаний. При Петре издается ряд государственных распоряжений и указаний, касающихся библиотек. При нем же возникают и оригинальные проекты организации новых библиотек. Заботясь о библиотеке Посольского приказа, Петр по указу 29 июня 1696 года велел: "Все книги собирать и держать в Посольском приказе в бережении и записать для ведома в книгу". С этого времени библиотека приказа путем приобретений, пожертвований и передачи ей конфискованных у опальных вельмож книг стала получать большие пополнения.

Петр знал, что в монастырских библиотеках хранятся в большом числе летописи и другие рукописные книги. Он понимал огромное историко-культурное значение этих памятников прошлого и делал попытку извлечь их для опубликования. Мысль о напечатании русских летописей возникла у Петра еще в 1703 году. В 1720 году он сделал распоряжение губернаторам пересмотреть и переписать, где найдутся, "жалованные грамоты и другие куриозные письма", а также "исторические рукописные книги" и прислать все это в сенат в Петербург. Однако результат, видимо, был столь неудовлетворителен, что в 1722 году пришлось издать новый указ "О древних летописцах и хронографах".

На этот раз предлагалось из всех епархий и монастырей собрать и выслать в Москву в синод летописи, хронографы, степенные книги для снятия с них копий уже в Москве. При этом церковные власти на местах предупреждались, чтобы они обо всем, что у них есть, объявили без всякой утайки: "понеже те книги токмо списаны, а подлинные возвращены будут к ним по прежнему". Для сбора книг были посланы даже нарочные. Но и эта попытка Петра извлечь из монастырских книгохранилищ и издать памятники русской письменности окончилась неудачей. Было прислано всего около 40 книг, причем среди них были только 4 хронографа и 4 летописи. Впрочем, такое недоверие к этому делу на местах имело свои основания: книги из монастырских библиотек на время забирались при Никоне, в связи с исправлением книг, брались они и раньше и позднее, но часто не возвращались. Это было при Петре и особенно после него, когда ценнейшие рукописи из монастырских библиотек присваивались имевшими власть вельможами.

Говоря о появившихся в петровское время проектах организации библиотек, обычно ссылаются на известный проект Федора Салтыкова об организации библиотек в губерниях. Между тем, внимание наше в первую очередь должно быть обращено на замечательную для своего времени попытку организации публичной всенародной библиотеки в Москве, инициаторами которой были выходцы из посадских людей московской Кадашевской слободы Василий Анофриевич Киприянов и его старший сын Василий.

В 1705 году по распоряжению Петра Первого была основана гражданская типография в Москве, у Спасского моста в Китай-городе. Во главе этой типографии был поставлен Василий Анофриевич Киприянов, которому было присвоено почетное звание библиотекаря. Типографии предоставлялись монопольные издательские права, и на нее возлагался цензурный контроль за произведениями гражданской печати. "Ради приличнаго к той типографии изрядства" Петр велел организовать при ней библиотеку, подразумевая под последней книжный склад.

Открытая в 1706 году "тщанием и трудами" Киприяова В.А. типография находилась сначала под наблюдением графа Брюса Я.В., а затем была передана в ведение синода. В этой типографии под надзором "арифметической, геометрической и тригонометрической наук профессора Леонтия Магницкого" и при участии Киприянова печатались "арифметика, логарифмы, многия картины и глобусы, ланкарты, календари и другие разные листы и книги". Но библиотека, ввиду пожара и затем смерти В. А. Киприянова в 1723 году, осталась недостроенною. За продолжение этого дела взялся старший сын Киприянова Василий. Он обратился в синод, в ведении которого находились типография и библиотека, с прошением об оказании ему помощи в достройке библиотеки. В. В. Киприяновым был представлен план здания для "Публичной Всенародной Библиотеки" и были изложены основные принципы организации ее. В библиотеке должно было быть собрано "довольное число книг как русских, так и иностранных разноязычных, которыя к научению российскаго народа потребны". Все типографии обязывались высылать в нее для вечного хранения ("для всегдашняго содержания") по одному экземпляру все свои издания, а библиотека должна была сама приобретать путем покупки иностранные, старопечатные и другие книги.

Таким образом, впервые в России был поставлен вопрос о собирании при библиотеке обязательного экземпляра литературы. На все книги должны были вестись каталог и алфавит. Для типографии и библиотеки оговаривалось монопольное право торговли книгами в Москве и на крупнейших в то время Свинской и Макарьевской ярмарках. Просьба В. В. Киприянова осталась нерассмотренной, но он в 1727 году возобновил ее, для чего приехал сам в Петербург и представил подробные кондиции из двадцати пяти пунктов, в которых просил сдать ему в аренду на двадцать лет уже весь Московский печатный двор, наметил план широкой издательской деятельности, направленной "к народной пользе", и развил еще более конкретно и детально свой оригинальный проект организации общедоступной публичной всенародной библиотеки.

В этом документе ярко отразилась замечательная для своего времени просветительная деятельность Киприяновых, как передовых людей петровской эпохи. Прежде всего, следует отметить широту издательских планов В. В. Киприянова и связь их с задачами распространения просвещения в России. Киприянов В.В. имел в виду переиздавать не только церковные, но и гражданские книги, а также выпускать новые русские и переводные книги, "надлежащия к наукам светским, арифметическия, архитектурныя, механическия и подобныя им". Имелось в виду также "завесть грыдорованное и тушеванное художество и печатать свидетельствованныя картины, персоны, ланкарты, прешпекты городов и протчее, к народной пользе и ведению приличное; понеже, за неимением здесь такого довольнаго художества, всякия картины вывозятся из чужих краев".

Василий Киприянов заботится о переводе исторических, эконо¬мических, всяких наук и художественных книг лучших иностранных авторов и обещает оплачивать переводчиков, что будет для них поощрением, типографии даст прибыль, а народу пользу "от умножения многих книг". В. В. Киприянов обещает продавать книги "в народ" "как возможно дешевле", "понеже для дешевой цены желатели не будут лишаться покупки и своего от тех книг удовольства, а типография от выручки денег будет умножаться". Для достижения этой цели он имел в виду печатать книги преимущественно на бумаге отечественного производства, отказаться от обычая делать подарки вновь вышедшими книгами различным лицам, сократить число канцелярских служителей в типографии и просил освободить его от взимания пошлин за продаваемые книги.

В кондициях Киприянова детально разработана и хозяйственная сторона организации всего этого дела. Не меньшего внимания заслуживают также и предложения Киприянова В.В. об организации Публичной Всенародной Библиотеки. Из кондиций Киприянова видно, что он сам, по словесному предложению Петра (в бытность последнего в Москве в 1723 и 1724 годах), достроил библиотеку на свои средства. О библиотеке Киприянов просил: "Чтоб желающие из школ или ино кто, всяк безвозбранно, в библиотеку пришед, книги видеть, читать, угодное себе без платы выписывать мог, прошу покорно, дабы, по умножении той библиотеки, имеющияся на печатном дворе прежних выходов, кои уже распроданы, оставшия, по обычаю типографскому, по одной книге, или другия потребныя найдутся, отдать, не счисляя в капитал типографский, но особо, понеже оне ныне лежат праздны ж, без всякой желателям их пользы; да к тому буду приумножать, покупая своим коштом, .а иностранныя выписывая из за моря, также от таких, кто имеет свои домовыя куриозныя книги, от тех на время или вечно выпрашивать, понеже желание мое не при себе самом, но и по мне, собрав означенную библиотеку, в помянутую обществу пользу оставить, и для того записную книгу, откуду и от кого получены или куплены будут в библиотеку книги, .другой алфабет с нумерами учинить потщуся".

На этот раз кондиции Киприянова были рассмотрены через семь дней на совместной конференции синода и сената, и его проект был принят. Ему сдали в аренду Московский печатный двор и разрешили учредить библиотеку "пристойным образом" с тем, чтобы пользование ею было бесплатным, чтобы он пополнял ее русскими и иностранными книгами и для "скорого прииску" имел бы на книги "алфабет с нумерами". Бесплатно, без отнесения в счет стоимости сдаваемой в аренду типографии, Киприянову отдавались в одном экземпляре все книги прежних выпусков, находившиеся на печатном дворе. Однако Киприянову не удалось эту аренду осуществить в действительности.

Дальнейшие сведения о нем, которые удалось установить на основании архивных и других материалов, связаны главным образом с его книготорговой и книгоиздательской деятельностью. В частности, известно, что В. В. Киприянов был комиссионером Академии наук по продаже ее изданий. Сведения о библиотеке в этих материалах отсутствуют. Видимо, обстановка, сложившаяся в России после смерти Петра Первого, не благоприятствовала ее деятельности. В 1748 году, в связи с организацией в Москве книжной лавки Академии наук, был поднят вопрос о приспособлении для этой цели здания библиотеки, построенного В. А. и В. В. Киприяновыми. Из материалов видно, что здание это в свое время обошлось Куприяновым в 5000 рублей. В нем было несколько помещений и в числе их большой зал с галереей в миниатюре напоминающий зал библиотеки Академии наук в Петербурге. Возможно, что в артиллерийском архиве в Ленинграде хранятся документы, в которых могут быть найдены новые данные о деятельности Публичной Всенародной Библиотеки в Москве в первой половине XVIII века.

Другой проект организации библиотек был составлен Федором Салтыковым, который долгое время жил за границей и составил целый трактат о мероприятиях, полезных для России. По примеру библиотек Оксфордского и Кембриджского университетов он советует устраивать библиотеки "из разных наук и из разных языков". В "Изъявлениях прибыточных государству" (1714 г.), в главе XXXII о собрании библиотек, он предлагает в каждой из восьми учрежденных Петром губерний организовать библиотеки, очистив для них каменные монастырские строения. Библиотеки имелось в виду устроить по образцу заграничных, и предполагалось собрать в них рукописи, старинные и современные книги, русские и иностранные.

Салтыков в 1715 году умер, а проект его остался неосуществленным. Большое внимание книге уделяет современник Петра, автор "Книги о скудости и богатстве" и других сочинений - И. Т. Посошков. Он подвергает критике грамматику, напечатанную в Москве. "Ныне, - говорит он, - есть напечатано в Москве тысяч пять-шесть грамматик, да бог весть, какие на печатном дворе камандиры, напечатали ее толь просто, что без учителя и орфографии не можно без учителя растолковати и научитися, чтоб по ней правописание разуметь. К тому ж еще и бумагу положили в них самую плохую, коя никуды, кроме черных писем, по нужде что разве на такой бумаге календари печатать, потому что они на один только год печатаются. А грамъматика дело высокое и прочное, и того ради и печатать ее надлежит на самой доброй бумаги, чтобы она прочна была".

В своих сочинениях Посошков дает даже прямые советы педагогического характера о том, как школьникам надо читать книги с наибольшей пользой. Книги надо читать "неспешно, но с самым вниманием, дабы чтомое мог разумети и памятовати". Он советует читать летописные книги, чтобы знать о прошлом. В своем сочинении: "Завещание отеческое к сыну" Посошков рекомендует изучать иностранные языки, потому что на них есть много книг, которых нет у нас. В "Духовном регламенте", составленном Феофаном Прокоповичем и подписанном Петром I в 1721 году, даются прямые указания об организации библиотек при школах: "при школах надлежит быть Библиотеке довольной. Ибо без Библиотеки, как без души Академиа... Библиотека учителем по вся дни и часы ко употреблению невозбранна, только бы книг по келлиам не разбирали: но чли бы оныя в самой библиотечной канторе. А ученикам и прочиим охотникам, отворять Библиотеку в уреченные дни и часы. И ходили б в Библиотеку, которые язык умеют, в особенныя часы и дни по долженству, а в иные за охоту и в урочное время. Спрашивал бы всякаго свой учитель, котораго он Автора чтет; и что прочел; и что списал; а есть ли чего не уразумел, тоб ему объяснил учитель. Сие вельми полезно, и скоро человека аки претворяет в иного, хотя бы прежде грубых был обычаев".

В петровское время появляются большие собственные библиотеки и у выдающихся деятелей и вельмож той эпохи. Известны библиотеки князя Меншикова А.Д., князя Голицына Д.М., фельдмаршала графа Шереметева Б.П., дипломата графа Матвеева А.А., графа Брюса Я.В., историка Татищева В.Н., Феофана Прокоповича. Создавая собственные библиотеки, представители высшего дворянства следовали примеру самого Петра. Из дневников и описаний путешествий дворян по Европе видно, что они бывали там и в библиотеках. Историк Татищев в своих письмах пишет о шведских библиотеках, в которых он обнаружил большое количество книг, относящихся к русской истории, и сожалеет, что не имеет на руках достаточных средств, чтобы приобрести интересующие его книги. Татищев В.Н. собрал ценнейшую библиотеку, которая позднее погибла во время пожара.

Организация собственных библиотек вельможами вызывалась не только стремлением к просвещению и науке, но и в большой степени тщеславием, желанием подчеркнуть свое богатство наличием роскошной библиотеки. Особенно выделялись библиотеки графа Шереметева и князя Меншикова. В библиотеке Шереметева было до 25 тысяч книг, в том числе много инкунабул. Библиотека Меншикова состояла из 13 тысяч томов. В числе их было до 3 тысяч "самых редких из Константинополя и других мест вывезенных книг". Есть основание предполагать, что они попали в Чудов монастырь.

В библиотеке князя Голицына было около 6 тысяч книг, в том числе много иностранных, а также большое количество выполненных по заказу Голицына рукописных переводов ценных книг по истории, политике, экономике, философии. Когда он при императрице Анне Ивановне попал в опалу и библиотека его была конфискована, то в ней книг только на голландском, испанском, английском и шведском языках оказалось три сундука. Тогда лучшие книги этой библиотеки, как свидетельствует об этом Татищев, присвоил себе Бирон. Большими библиотеками обзаводятся и представители высшего духовенства. В библиотеке Феофана Прокоповича было 4 тысячи книг. Большая библиотека была и у Стефана Яворского.