Сегодня зачастую бывает трудно представить себе, что же стоит за датами биографии того или иного исторического персонажа средневековья, какими событиями были заполнены годы его жизни, как складывалась судьба этого человека. Во многом тайно за семью печатями остается для нас жизненный путь большинства великих русских княгинь. Сведения о них приходится собирать по крупицам и все же далеко не всегда удается составить достаточно полное жизнеописание этих женщин. В биографии Софьи Палеолог, подробной и интересной, остаются белые пятна, заполнить которые, видимо, уже невозможно.

Если мы посмотрим на родословное древо правителей Византии конца XIV-XV веков, то сможем лучше представить себе генеалогические связи этого императорского рода, в которых московская великокняжеская семья представлена дважды. И прежде чем начать рассказ о главной героине нашей книги, остановимся на редко упоминающемся в исторической литературе эпизоде русско-византийских отношений начала XV столетия.

Как известно, судьбу русских знатных женщин во времена средневековья часто определяли политические и иные интересы их отцов и братьев – великих князей. Подобная ситуация связана и с малоизвестной судьбой одной из внучек великого князя Дмитрия Донского и великого литовского князя Витаутаса (в летописях его часто называли Витовтом). Речь идет о четвертом ребенке Василия I – дочери Анне, чей короткий жизненный путь неожиданно связал между собой три известнейшие династии средневековья – потомков русского князя Ивана I Калиты, литовских Гедиминовичей и византийских Палеологов.

Анна родилась в семье Василия I и его жены Софьи, дочери великого князя Витовта, оставившего заметный след в истории конца XIV – начала XV столетий. Свадьба Василия Дмитриевича (1371-1425 гг.) и Софьи (1370-е гг. – 1453 г.) состоялась 9 января 1391 года в Москве. Точной даты, когда в семье великого московского князя появилась на свет дочь Анна, мы не знаем – летописцы не оставили на этот счет сообщения в ежегодных сводках событий русской истории (ученые говорят о 1400-м или о 1403-м годе). Впервые стало известно о существовании Анны только в начале переговоров о ее браке с представителем династии Палеологов. Они состоялись в Москве в 1410 году, когда в столицу Руси прибыл новый митрополит Фотий, грек по национальности, утвержденный на русскую кафедру еще в 1408 году.

Следует отметить достаточно активные церковные и культурные связи Руси с греческим Востоком в конце XIV – начале XV века. В 1380-1390-х годах неоднократно приезжают в Москву митрополиты Матфей и Никандр, работают греческие иконописцы во главе с «Феофаном иконьником». В «Хождении Игнатия Смольнянина» кратко упомянуто пребывание в 1404 году в московских пределах византийской царицы: «Того же лета приходила царица Калоянова в святую лавру». Игнатий Смольнянин принимал участие в поездке русского митрополита Пимена в Константинополь и, несомненно, был в курсе событий острой династической борьбы за императорский трон между Калояном (сыном Андроника) и Мануилом II, поэтому и отметил столь необычный случай приезда византийской «царицы» на Русь.

Переговоры о брачном союзе двух династий касались сына византийского императора Мануила II – Иоанна. В начале XV века Византия, некогда могущественное государство, доживала последние десятилетия, разрываемая внутренними противоречиями и отбивая постоянные военные набеги турецких владык. Известно, что в 1399 году московский государь поддержал материально Мануила II во время восьмилетней блокады Константинополя войсками турецкого султана Баязида. Византия падет окончательно под ударами турок в 1453 году. И все же союз с этой прославленной династией православного Востока был очень привлекательным для московского правящего дома. Византийцы же пытались использовать любой шанс в борьбе против турецкой опасности. Русский летописец отметил начало переговоров о браке княжны Анны под 1411 годом. Великий князь Василий Дмитриевич советовался по этому вопросу с Фотием и получил благословение митрополита. Летописи свидетельствуют, что «князь велики дочерь свою Анноу дасть во Царьгород за царевича Мануиловича Иоанна». Так на мировой исторической сцене появилась эта девочка, жизнь и судьба которой должны были связать воедино две династии.

Отголосок того события сохранился в неожиданном по характеру источнике, датированном мартом 1411 года – несудимой и оброчной грамоте «князя Андрея Владимировича Радонежского на село Удинское… в Угличе»: «А дана грамота, коли князь великий княжну отдал во Царь, на ту зиму на Вербницю». Из этого уточнения становится ясно, что уже в марте-апреле 1411 года, на Вербное воскресенье, княжна Анна была просватана за византийского царевича Иоанна.

Некоторые историки считают, что юная княжна прибыла в Константинополь только в 1414 году в возрасте одиннадцати лет, спустя три года после решения о заключении брака. Но в одном из литературных памятников – «Хождении инока Зосимы» - это событие отнесено к 1413 году. Иеродьякон Троице-Сергиева монастыря Зосима сопровождал юную княжну в Константинополь. Выполнив данное дипломатическое поручение, русский инок впоследствии еще раз посетит Ближний Восток в 1419-1422 годах, чем и объясняется его упоминание о судьбе Анны Васильевны и месте ее захоронения при описании повторного пребывания Зосимы в Константинополе.

Жениху княжны Анны в тот период исполнилось уже двадцать два года – Иоанн родился в 1392 году. Инициативу переговоров о династическом союзе между Византией и Русью приписывают обычно греческой стороне. Как правило, считается, что обручение Анны и Иоанна состоялось, но княжна-ребенок, не успев стать женой византийского царевича, не была коронована в качестве императрицы, так как умерла в 1417 году в разгар эпидемии чумы, охватившей Константинополь (или Царьград, как называли его русские летописцы). Посмотрим, что же по этому поводу говорят исторические источники средневековья.

В фондах Музеев Московского Кремля хранится Большой саккос митрополита Фотия (он занимал русскую митрополичью кафедру с 1408 по 1431 год). На этом облачении, в прямоугольном клейме на подоле, изображена византийская императорская чета с нимбами над головами. Греческие шитые надписи свидетельствуют, что это император Иоанн VIII Палеолог и его первая жена – юная русская княжна Анна. Родители Анны также изображены на этом саккосе, но без нимбов и со славянскими надписями: «Князь велики Василие Дмитриевич» и «Княгина велика София». Саккос митрополита Фотия считается изделием византийских мастериц и датируется обычно временем между 1411 и 1417 годами. На нем Анна названа императрицей, хотя некоторые историки высказывали сомнения по этому поводу, так как Иоанн Палеолог официально стал императором не ранее 1425 года.

Византийский историк и хронист VX столетия Дука так описывал ситуацию с женитьбой наследника византийского престола: «Император Мануил II, воспользовавшись безопасностью и не имея на пути того, кто мешал (то есть турецкого султана Мехмеда, с которым Мануил в 1413 году заключил мир), пожелал устроить бракосочетание своему сыну Иоанну и, отправив посольство к королю России, увез в качестве невесты его дочь. А обручив ее… не пожелал тогда же венчать на царство, ибо девушке было только одиннадцать лет (по римско-византийскому праву брак до двенадцати лет не считался законным). По прошествии же трех лет, когда столица была поражена чумой и множество народу умерло, умерла и царица Анна, оставив по себе великую скорбь среди граждан». Так закончился краткий жизненный путь русской княжны, в силу политических причин попавшей в Византию, на далекое от Москвы Средиземноморье.

О погребении Анны в одном из монастырей Константинополя (его называют Липса или Лива) и упоминал в своих записках русский паломник Зосима, вновь побывавший в столице Византии в 1420 году: «Монастырь женский Липеси… туто лежит царицы русская Анна, дщи московского великого князя Василия Дмитриевича, внука великого князя Александра Литовского, зовомого Витовта». Интересна и следующая запись: «Вся сподобися видети якоже преже бых коли с княжною, в царство благочестивого царя кира Мануила…» Но могила одной из дочерей великой княгини Софьи Витовтовны со временем затерялась, стертая с лица земли бурными историческими событиями промчавшихся с тех пор веков.

И все же стала ли дочь московского князя Василия и внучка великого литовского князя Витаутаса византийской императрицей или нет? Некоторые исследователи дают на этот вопрос положительный ответ. Известно, что Иоанн уже в детстве был возведен в ранг императора. Кстати, в записках Зосимы также есть указание на то, что император Мануил II, будучи в преклонном возрасте, еще при жизни приблизил сына к трону. Вспоминая о своей первой поездке в Царьград (с княжной Анной), иеродьякон Троице-Сергиевого монастыря записал: «…в царство благочестивого царя кира Мануила, и в то время венча сына своего старейшего… на царство Греческое, состарвшися ему». Мануил (1350-1425 гг.) умер в очень преклонном возрасте – на семьдесят пятом году жизни, а с 1422 года и вовсе стал недееспособен (был разбит параличом).

Византийский историк Дука также называл в своих трудах Анну императрицей, как и русский паломник Зосима – царицей. Следует указать, что известен случай, когда сын византийского императора Алексея I Комнина (1081-1118 гг.) был назван соправителем отца и коронован в возрасте трех-четырех лет.

К тому же коронация Иоанна и Анны могла произойти уже в 1414 году по еще одной причине. В тот год император Маниул II покинул столицу Византии и поехал инспектировать свои владения, на что у него ушло целых два года. Оставив в качестве регента империи наследника Иоанна, отец должен был подумать о бракосочетании молодой пары и приближении ее к трону – такие примеры в истории Византии уже были. Коронация сына на время отсутствия Мануила II в столице, проведенная самим императором, сделала и русскую княжну причастной к византийскому трону, пусть и на короткое время. Кстати, как соправитель Мануила II его сын Иоанн отмечен осенью 1416 года: в марте этого года император вернулся в Константинополь из Мистры, куда на смену ему прибыл сын. Иоанн покинул Мистру, где вел успешную войну с наваррцами, и вернулся в Константинополь из-за смерти жены Анны в 1417 году. Русские летописи отметили гибель от чумы в 1417 году массы людей во многих русских городах, но смерть московской княжны – девочки Анны – в далеком Константинополе осталась для них незамеченной. Хотя, естественно, об этом знали ее родные на Руси и в Литве.