Остановимся подробнее на вопросе о почитании книг на Руси. Уже в глубокой древности русские люди высоко ценили книги. В приведенной нами записи из Лаврентьевской летописи в ярких образах говорится о великой пользе чтения. В летописях и других памятниках древней письменности приводятся многочисленные свидетельства о князьях и духовных лицах, которые славились своею книжностью и почитанием божественных книг. Обширный свод этих свидетельств приводится у Иконникова В.С. в работе "Максим Грек и его время"; подробно говорится об этом и у Пыпина А.Н. в первом томе "Истории русской литературы".

ПЕРЕЙТИ В ПОЛНЫЙ КАТАЛОГ СТАРИННЫХ И АНТИКВАРНЫХ КНИГ
Приведем несколько примеров, относящихся к древнейшему периоду. Мы знаем, что уже в середине XI века митрополит Илларион в своем поучении "Слово о законе и благодати" обращается к "преизлиха насыщыцемся сладости книжныя". Это говорит о значительном количестве начитанных людей в Киевской Руси. Да и сам Илларион своими ссылками на многие тексты обнаруживает высокую для своего времени образованность и начитанность. О почитании книг Ярославом мы знаем из летописи. Высоко ценил книги Владимир Мономах. Он много читал, брал с собой книги даже в дорогу, сам писал. Высоко ставил "книжный разум" в последней четверти XII века Кирилл Туровский.

О суздальском епископе Кирилле в Лаврентьевской летописи под 1229 годом говорится, что он был богат книгами. О князе Константине Всеволодовиче в этой же летописи под 1218 годом записано, что он всех умудрял "телесными и духовными беседами; часто бо чтяше книгы съ прилежаньемъ". Ипатиевская летопись под 1288 годом о князе Владимире Васильковиче Волынском сообщает, что он: "бысть книжникъ великъ и философъ, акого же не бысть во всей земли и ни по немъ не будеть".

Свидетельством любви князя Святослава Ярославича к книгам являются два его Изборника 1073 и 1076 годов, сохранившиеся до наших дней. В Изборнике Святославовом 1076 года приводится обширное поучение о чтении книг, в котором даются даже советы методического характера о том, как надо читать книгу. Приводим текст этого поучения в переводе. "Хорошее» дело, братия, чтение книг, особенно для христианина. "Блаженны - сказано - те, которые, стараясь узнать его, всем сердцем стремятся к тому". Что же значат слова: "стараясь узнать его"? Когда читаешь книгу, не спеши поскорее дочитать до следующей главы, но раздумывай, о чем говорит книга, и что значат ее слова, и трижды вернись к одной главе. Ибо сказано: "в сердце своем запечатлел я слова твои, чтобы не погрешить перед тобою". Не сказано: "одними устами произнес я", но и "в сердце сохранил, чтобы не погрешить перед тобою". Кто же как следует понимает Писание, тот руководится им. Скажу так: конь управляется и удерживается уздою, а праведник книгами. Нельзя построить корабль без гвоздей, нельзя сделаться праведником без чтения книг; как те, кто в плену, постоянно думают о своих близких, так праведник - о чтении книжном. Красота воину - оружие, а кораблю - паруса; так и праведному чтение книжное".

Самое переписывание книг точно так же считалось богоугодным делом. По многочисленным дошедшим до нас рукописям можно видеть, с какой любовью относились к своему делу писцы. Книги в древности писались на драгоценном материале - пергаменте, который выделывался из кожи животных и ввозился из других стран, главным образом из Византии.

Бумага на Руси появилась в XIV веке и долгое время была привозной. Для письма употреблялись чернила и различные краски, особенно красная - сначала киноварь, а позднее и сурик. Писали гусиными, а иногда и лебяжьими перьями. Старательно выводилась каждая буква, заглавные буквы украшались, книги часто иллюстрировались орнаментом и миниатюрами в красках. Для украшения иллюстраций употреблялось золото, а иногда и серебро.

В памятниках древней русской письменности среди иллюстраций, исполненных с большим художественным мастерством, мы находим блестящие образцы русского народного искусства. Следует отметить также, что миниатюры, которыми богаты древние рукописные книги, по своему содержанию являются ценным историческим источником для изучения прошлого.

Большая книга писалась месяцами, а иногда и больше года. Закончив ее, писец часто выражал свою радость в послесловии и обращался к читателям с просьбой не осуждать за допущенные ошибки. В конце книги делались также записи, из которых видно, когда, где и кем написана книга, кому она принадлежит, приводились доказательства этой принадлежности. Иногда в конце книги приписывались заклинания против тех, кто будет небрежно с ней обращаться или же решится ее похитить.

Приводим тексты этих послесловий из некоторых древнейших рукописей. Остромирово Евангелие (1056-1057 гг.) кончается послесловием, из которого видно, что оно было написано дьяконом Григорием для новгородского посадника Остромира. Остромира имеет в виду Григорий, когда пишет: "Мънога же лета даруй Богъ сътяжавъшоумоу еуангелие се на оутешение мъногамъ душамъ крестияньскамъ". О себе Григорий пишет "Азъ Григории дияконъ написахъ еуангелие се, да иже горазнее сего напише, то не мози зазьрети мьне грешьникоу. Почахъ же писати месяца октября 21 на память Илариона, а оконьчахъ месяца майя въ 12, на память Епифана. Молю же вьсехъ почитающихъ, не мозете кляти, нъ исправльше почитаите; тако бо и святой апостолъ Паулъ глаголеть: благословите, а не кльне те. Аминь".

Любопытным послесловием кончается Изборник Святославов 1073 года: "А коньць вьсемъ книгамъ: оже ти собе не любо, то того и дроугоу не твори" (А конец всем книгам. Что тебе не любо, того не твори и другому). Из надписи на Мстиславовом евангелии начала XII века видно, что оно изготовлено по заказу новгородского князя Мстислава (сына Владимира Мономаха) для дворцовой церкви. Для украшения переплета княжеский слуга Наслав возил эту книгу в Царьград и Киев. О ней записано: "Цену же евангелия сего единъ Богъ ведае". Послесловие евангелия 1164 года кончается словами: "А братья и отци, аже вы где криво, а исправивъше чьтете же, а не к льнете. Яко же радуеться женихъ о невесте, тако радуеться писець, видя последний листъ".

Лаврентьевская летопись (1377 г.) кончается следующим послесловием: "Радуется купець прикупъ створивъ, и кормьчий въ отишье приставъ, и странникъ въ отечьство свое пришедъ; такоже радуется и книжный списатель, дош едъ конца книгамъ, такоже и азъ худый, недостойный и многогрешный рабъ Божий Лаврентей мнихъ..." Далее сообщая, что эту книгу он написал для князя Дмитрия Константиновича, и, указывая время начала и окончания работы, Лаврентий просит не осуждать его за допущенные при переписке недочеты: "И ныне, господа отци и братья, оже ся где буду описалъ, или переписалъ, или не дописалъ, чтите исправливая Бога деля, а не клените, занеже книгы ветшаны, а умъ молодъ не дошелъ..."