Разуверившись в возможности склонить на свою сторону какое-либо учреждение (как это удалось в свое время с архивом юстиции), а также убедившись, что из прессы ничего, кроме шума ("шумихи"), выйти не может, я остановился на мысли обращаться непосредственно к разным влиятельным и ответственным лицам в отдельности. Таких обращений за первые десять лет в советской Москве насчитывается целый ряд: по ним, как по ступенькам невидимой лестницы, обращался я все выше, стучась в те или иные двери и твердо памятуя древний лозунг: "Толцыти и отверзется".

ПЕРЕЙТИ В ПОЛНЫЙ КАТАЛОГ СТАРИННЫХ И АНТИКВАРНЫХ КНИГ

Первая такая "дверь", куда я постучался 29 декабря 1924 года, был председатель Моссовета - "наш почтенный городской голова", по характеристике Покровского М.Н., направившего меня к нему. "Как инициатор поисков культурного клада в ХХ столетии, - между прочим значилось в обращении, - я чувствую себя обязанным вести дело дальше. Очередным шагом,- по правильной коллективной мысли советских ученых, является проведение предварительных изысканий в этом направлении. Первым объектом последних должны стать две башни: Арсенальная и Тайницкая.

Обследование их ныне было бы лишь прямым продолжением прерванного ураганом исторических событий чисто научного предприятия конца ХIХ века Советское правительство, высказывавшееся неоднократно за разоблачение всякого рода исторических тайн и мистификаций, пребыло бы лишь верным самому себе, вскрыв, наконец, и эту вековую зудящую загадку учеными советскими руками".

Новый 1925 год открылся 9 января моей публичной лекцией о библиотеке Ивана Грозного в Большой аудитории Политехнического музея, вступительное слово к которой сказал академик Соболевский А.И. Пространный отчет об этой лекции был помещен в "Известиях" от 13 января 1925 г., № 10, под заглавием "Тайны подземной Москвы". "Открытие этого ценного книгохранилища, - говорит газета в заключение, - имело бы огромную важность для научного мира не только России, но и заграницы".

Четыре недели спустя я предпринял новую попытку "обращения", на этот раз к наркому просвещения СССР, от 12 февраля 1925 года. "В качестве очередной задачи нашей современности в области науки на передний план выдвигается жизнью во весь рост вопрос об исторической библиотеке Ивана Грозного, сокрытой в подземных хранилищах Кремля. Вопрос этот в науке не нов, но до сих пор он не привлекал к себе такого пристального внимания ученого мира, какого он по справедливости заслуживал.

Вторая половина ХIХ века была эпохой шумных дискуссий и поисков следов названного таинственного книгохранилища, однако исключительно кабинетно-архивных. В результате оказался научно установлен факт, что библиотека Грозного не только конкретно существовала, но и даже сохраняется в полной неприкосновенности в подземельях Кремля. Возражения на двукратных диспутах не касались вопроса о существовании библиотеки, которое не оспаривалось. Сейчас вопрос шел о том, как ее найти. Было признано, что без прямой заинтересованности в деле Советского правительства ничего сделать нельзя.

Ввиду изложенного, я, в качестве инициатора вопроса, позволяю себе обратиться к Вам, как наркому просвещения, как передовому ученому представителю советской власти, с предложением - взять на себя роль посредника и побудить Совнарком к активному вмешательству в это дело. Ходячие возражения против проекта лишены внутренней силы. Говорят: "Обнаружение подземных тайников повлечет необходимость их охраны".

Известно, что царское правительство упорно отклоняло городской проект метрополитена под Красной площадью, ссылаясь на небезопасность при проезде высочайших особ. Между тем существуют и даже известны в печати тоннели и подземные ходы ХV-ХIХ столетий. Вдобавок, тоннельный узел неизбежного для Москвы метрополитена не только предрешен, но и приступлено уже к практическому осуществлению этого грандиозного проекта. При этом неизбежны гибель и уничтожение многих ценнейших памятников старины в виде древних подземных ходов и сопутствующих им.

Практика Парижа и Берлина в аналогичном случае наглядно показала, что прежде сооружения собственно метрополитена необходимо проведение узких подземных галерей, расширяемых затем в обширные тоннели. Вот почему практическое использование в Москве этих древних ходов дало бы в результате крупную экономию в средствах. Полученные сбережения с успехом можно бы бросить на генеральный розыск давно интригующего Европу русского сокровища - <strong>библиотеки Ивана Грозного</strong>. Историко-археологические данные намечают приблизительное местонахождение последней, что в значительной мере избавляет от необходимости топтания на месте и игры в жмурки.

Отсутствие у правительства средств. Ссылкой на это, между прочим, прикрылся отдел по делам музеев в ответ на мой аналогичный проект. Лично я стою всецело на платформе, выраженной в резолюции коллектива московских ученых на диспуте 9 июля 1924 года: "Раскопок без предварительных исследований не производить; предварительные же исследования начать немедленно".

Настоящим прошу Вас исхлопотать мне лично или комиссии ученых доступ в необходимые, строго определенные пункты подземного Кремля и прежде всего в башни Тайницкую и Наугольную Арсенальную. При этом - как утверждал, так и повторяю - на предварительные исследования подземной топографии Кремля никаких специальных ассигнований я не требую. По завершении разведочных работ наркому просвещения будут представлены отчет, план и точно выработанная смета.

Судя по современным откликам о библиотеке Ивана Грозного западноевропейской прессы, можно, не обинуясь, предприятие по розыску последней считать делом европейского международного значения. Европа не без зависти взирает на Москву, с надеждой - весь культурный мир! Хочу быть уверенным, что с наркомом просвещения Вашего типа историческое предприятие - на верном пути; тайна веков в наши дни нашим поколением должна быть и будет, наконец, раскрыта". Нарком, явно, крепко помнил о сделанном предложении, так как и несколько лет спустя, в личной беседе, напомнил: "Ваша любимая идея..."

СНК СССР. Почти весь 1925 год, от февраля до ноября, я тщетно прождал ответа от НКП. Под конец увидел себя вправе поставить на нем крест и обратиться к Председателю СНК СССР с докладной запиской от 14 ноября 1925 года.

"Библиотека Ивана Грозного, - писал я в ней, - есть историческая загадка, близкая к разгадке. Современная наука не отрицает ее существования, считая сохранившейся вплоть до наших дней. Весь вопрос в том, как ее найти и вскрыть. Если бы Советскому правительству показалось стоящим отыскать это мировое сокровище и угодно бы было поручить это сделать мне, то (мой многолетний спелеологической опыт в том порукой) я бы ее разыскал. Пока я жив, я бы всего себя хотел отдать этому делу - свой опыт, свою любовь к идее, которую я бы не хотел унести с собой в могилу бесплодно, не претворенной в жизнь".

Ответа, увы, также не последовало. И я замолчал надолго, на целых четыре года...

ЦИК СССР. Только 22 августа 1929 года я вновь поднял упущенную было нить - систему хождений "по ступенькам вверх", долбя, как дятел, в наглухо запертую подземную кремлевскую дверь. На очереди стал ЦИК СССР, которому направлено было обращение в виде докладной записки "Об исторической неотложности поисков библиотеки Грозного".

"Противники идеи исторического существования библиотеки Грозного до наших дней успели - в обоснование своей фальшивой концепции - составить в свое время и опубликовать две резко отрицательные книги (Белокурова С.А. и Лихачева Н.П.), а защитники ее не удосужились на большее, как только на несколько газетных и журнальных статей. Между тем на деле имеется гораздо больше научных данных в пользу ее существования до наших дней, нежели наоборот. Особенно характерно и показательно то, что среди методов отыскания кремлевского сокровища до сих пор никогда, ни разу не был применен метод спелеологический, впервые пущенный в ход мною".

Попутно я вносил, в интересах дела, предложение "поручить мне написать и представить как раз недостающую делу книгу, излагающую историю поисков библиотеки и базирующуюся строго на документальных данных". Ни такого поручения, ни хотя бы ответа на предложение я не удостоился. Однако, учитывая, что если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, я собственными возможностями составил 15 лет спустя трехтомник о библиотеке Грозного, при этом представляемый.

Можно прямо сказать, что тайна библиотеки Грозного стала народным достоянием, более того - проблемой международной. Первые советские читательские запросы восходят ко времени свыше двадцати лет тому назад... Вот под рукой один из наиболее ранних, от 16 февраля 1926 года, из "кровопийственного града" Грозного, бывшей Александровой Слободы, где мною производились в царское время изыскания на тему филиала библиотеки Грозного царя. Писал столяр Корнилов: "Глубокоуважаемый профессор! Я желаю лично переговорить с Вами об интересующем Вас вопросе относительно библиотеки Грозного. Я лично прочитал заметку в газете "Правда", где говорится, что вы очень заинтересованы в этом деле и стараетесь найти столь ценную находку. Я, со своей стороны, могу дополнить к тем сведениям, которые Вы уже имеете, кое-что более определенное, но для этого мне необходимо видеть Вас лично".

В царскую эпоху, как упомянуто, я одно время вплотную занимался розыском следов филиала библиотеки Грозного в его "кровопийственном граде", ныне городе Александрове. Частично достижения подытожены в статье "Забытый уголок Ивана Грозного" с рисунками, напечатанной в журнале "Исторический вестник" (1916 г.). По-видимому, столяр Корнилов в свое время ознакомился с этой статьей, а десять лет спустя заметка в "Правде" удостоверила его, что, дескать, "жив курилка", дай напишу! Встреча не состоялась, а жаль: он мог сообщить или о его личных наблюдениях, или поведать о забытых преданиях, какие еще ходят в народе по части "забытого уголка".

В конце 20-х и в начале 30-х гг. ХХ века состоялся ряд (в количестве семи) моих публичных лекций в Большой аудитории Политехнического музея - "Аудитории для всех" - на темы подземной Москвы и библиотеки Грозного. Аудитория, по составу, главным образом, молодежная, обычно бывала переполненной. Факт показательный, говорящий сам за себя: подземная Москва москвичей волнует! Услышанное в аудитории проникало в широкие массы, откуда другой раз попадало в печать в искаженном виде, с примесью авторских фантазий и невежества, а иногда возвращалось к лектору в виде запросов "по поводу".

Иногда, за неведением моего адреса, запросы поступали в журналы, которые по своему характеру не могли дать грамотного ответа. Иногда в печати появлялись нелепые безграмотные нападки на библиотеку Грозного и подземную Москву, вследствие чего последние приходилось защищать то в виде статей, то в виде "открытых писем" в редакции. Нельзя не подчеркнуть также, что другой раз в печати появлялись весьма толковые отзывы о библиотеке Грозного, как, например, Е. Соколова.

С другой стороны, в новейших книгах, в которых можно было ожидать найти дельный отзыв о библиотеке Ивана Грозного, как таковой, не находим даже намека на самое ее существование, как, например, в книге Платонова С.Ф. "Иван Грозный".